Бегом припустив по коридорам все еще переживавшего недавнее потрясение замка она вернулась к мосту, где в окружении сочувствующей компании лошадей, ровного чудища и нескольких приблудных зомби все в той же горестной позе сидел безутешный Джордан.

– А я знаю почему, а я знаю почему!.. – закричала Айви на бегу.

– Потому что она ненавидела меня и хотела унизить еще раз, – уныло пробормотал варвар.

– А вот и нет! Все потому, что она и в самом деле тебя любила.

– Ничего себе любовь, – проворчал Джордан, не поднимая головы.

– Лучше помолчи и послушай, – строго сказала Айви. – Ты ведь ничегошеньки не смыслишь в женщинах.

– Тут ты в точку попала, – согласился он.

– Так. Начинаем разбираться. Панихида знала правду насчет Иня и Яна? Что две стороны одной и той же личности?

– Надо полагать, знала.

– Значит, она знала, что все зло, присущее Яну, присуще и Иню, только оно не проявляется. Выйдя за Иня, она вышла бы и за Яна, но такой выбор обрек бы замок Ругна на разрушение. Кроме того, она, видимо, знала, что злые чары, предназначенные погубить тебя, исходят и от того, и от другого. Еще вопрос, перемешал заклятия Ян, или они были такими с самого начала. Все состязание представляло собой одну лишь видимость и было затеяно, чтобы получить одобрение короля Громдена. Исход его был предрешен, и Панихида это знала.

– Да, – согласился, поразмыслив, Джордан, – скорее всего так. Знала и помогла им... ему избавиться от меня. Разве это любовь?

– Именно любовь. Слушай внимательно: Она понимала, что стоит Инь‑Яну догадаться о ее чувствах к тебе, и он погубит тебя навеки, без всякой надежды на воскрешение. Ведь он был могущественным волшебником, и корона ждала его вне зависимости от исхода мнимого состязания. Он мог сжечь твое тело и бросить пепел в море, или вплавить золу в камни, или... уж он бы нашел, что сделать, чтобы от тебя и духу не осталось. На смерть ты был обречен в любом случае, но смерть смерти рознь – по крайней мере для тебя. Именно потому, что Панихида любила тебя без памяти, ей приходилось прикидываться, будто она тебя ненавидит. Чтобы усыпить его злобные подозрения. Понимаешь?

Джордан кивнул:

– Кажется, кое‑что начинаю понимать. Для Инь‑Яна я был не более чем инструментом, а, достигнув своего, он избавился бы от меня в любом случае. Но Панихида... Нет, она не должна была поступать так жестоко! Заставить меня полюбить ее, а потом убить собственными руками!

– Да не так все было! – замахала ручками Айви, – вспомни, она пыталась убить тебя с самого начала, когда ни о какой любви не могло быть и речи. Но потом познакомилась с тобой ближе, узнала тебя лучше и в конце концов полюбила, впервые в жизни, до этого она не любила никого, кроме своего отца. Ты доказал ей, что она никакая не демонесса, а самая настоящая женщина, вот почему ей пришлось тебя убить.

– Чего? – ошарашено спросил Джордан. Казалось, это утверждение повергла в недоумение не только его, но и коней, и зомби, и ровное чудище.

Айви поняла, что четкое, ясное и понятное объяснение Хамфгорга в ее пересказе стало каким‑то путаным. Пришлось сосредоточиться и начать сначала:

– Слушай, если уж говорить точно, то убила тебя не она, а черное заклятие. Но дело даже не в этом. Как только ты умер, ей необходимо было действовать быстро, пока твоим телом не занялся волшебник. Поэтому она расчленила труп и захоронила обрубки так, чтобы их легко было найти. по приметам. Она надеялась, что сумеет вернуть тебя к жизни после того, как Инь‑Ян о тебе забудет. Ей пришлось пойти на жестокую ложь, чтобы уберечь тебя от истинной, невозвратной смерти.