— Возможно, ты и прав, — с сомнением произнесла я,

— Конечно, прав! Ты сама это поймешь, когда сможешь рассуждать здраво.

— Пусть Роберт и был ужасным человеком, но все-таки не хочется иметь на душе такой грех, — вздрогнув, заметила я.

— Поверь, Деб, я это знаю.

Мы молча посмотрели друг на друга.

Встав, я подошла к его креслу и прижала голову Рива к своей груди.

— Не важно, что именно случилось, — мрачно проговорил он. — Чувство вины остается навсегда.

Крепче прижав его к себе, я повторила наше заклинание:

— Главное, что мы вместе.

— И слава Богу, — уткнувшись лицом в мою грудь, пробормотал он. — Слава Богу.

***

Лорд Брэдфорд приехал домой в одиннадцать. Он был в Фэр-Хейвене, куда отвезли тело Роберта.

— Завтра он будет дома, — сообщил лорд Брэдфорд после того, как выпил в гостиной стакан портвейна. Нынче там разожгли камин, так как ночь выдалась необычайно холодной. — Я хочу, чтобы его увезли на кладбище отсюда, из Вейкфилда.

Все пробормотали невнятные соболезнования.

— Какая трагедия, что Роберт не смог пробраться в глубь пещеры, как Дебора! — сказала миссис Нортон. У лорда Брэдфорда был измученный вид.

— Очевидно, он опоздал, — предположил он. — Прилив застал его в середине пещеры, и он не успел перебраться в безопасное место.

Я была благодарна лорду Брэдфорду за то, что он не стал рассказывать правду. Не важно, что он сделал это ради сохранения доброго имени Роберта. Главное, чтобы не была предана гласности та роль, которую я сыграла в его безвременной кончине.

— Шторм был очень силен, — пробормотала я. — Волны ревели просто устрашающе.

Все замолчали, представляя себе Роберта, попавшего в этот чудовищный водоворот.

Глядя в свою чашку, я решила, что хотя и неприятно чувствовать себя виновной в чьей-то гибели, я нисколько не сожалею о смерти Роберта. Оставшись в живых, он по-прежнему представлял бы серьезную угрозу как для Рива, так и для нашего совместного будущего.

Он был глубоко порочным человеком. Я сожалела о том, что стала невольной причиной его гибели, но не жалела о том, что он умер.

Честно оценив ситуацию, я почувствовала себя немного лучше.

Оторвав взгляд от чашки, я посмотрела на свою мать. Она смотрела на лорда Брэдфорда с такой болью и сочувствием, что у меня перехватило дыхание.

Она его любит, — подумала я. — Она его действительно любит.

Однако эта мысль не вызвала у меня, как раньше, приступа ревности — то чувство, которое я испытывала по отношению к маме и лорду Брэдфорду, называлось именно так. Бернард и Рив это поняли, а я нет.

Каким эгоистичным было мое желание держать маму при себе! У меня есть Рив, и у нее пусть будет лорд Брэдфорд.

Но Джон Вудли и сотворенное им зло стеной стояли на пути к маминому счастью.

Должен быть какой-то выход, — подумала я. — Будет несправедливо, если вся оставшаяся жизнь у мамы будет подчинена одному-единственному эпизоду, происшедшему отнюдь не по ее вине.

Погруженная в свои мысли, я молча пила чай, не обращая внимания на развернувшуюся вокруг меня дискуссию относительно похорон Роберта.

В конце концов миссис Нортон встала.

— Пора спать, Мэри-Энн, — поторопила она дочь.

— Мама, — сказала я, — могу я поговорить наедине с тобой и Бернардом?

Голубые глаза мамы потемнели.

— Ну… я думаю, да, дорогая. — Она посмотрела на лорда Брэдфорда:

— С вами все в порядке, Бернард? У него был очень усталый вид.