— Не собиралась… Это я тогда соврал. Но от него она бы тоже ушла! Не верите? Точно вам говорю! Нашла бы кого-нибудь третьего…

Он проговорил это с такой страстью, что Мышкину стало жутко. Предмета уже не существовало, а Дерюгин все еще продолжал сводить старые счеты.

— Ну вот… — продолжал Дерюгин. — А потом… уже после всего… старик решил попробовать кассету вернуть. Еще бы! Такой козырь отдал — и зря, без всякого толку. Как-то договорился с Катькиной мамашей, пришел — а вы тут как тут. Повезло вам, между прочим… Вот вам и вся история. Теперь понятно?

— Кажется, да… — задумчиво проговорил Мышкин.

— Как я с диском-то этим лопухнулся!.. — неожиданно воскликнул Дерюгин, обращаясь к Мышкину доверительно, как к другу. — Во глупость! Женишок мне помешал, гнида… Я, между прочим, думал, вы сразу догадаетесь. Я как вас увидел, так сразу подумал: ну, орлянка пошла… Думал, этот заметит, что диска нету, — и все… Да еще зеркало это…

— Да, — признался Мышкин, почти против воли втягиваясь в этот нелепый разговор, — тут я, конечно, опростоволосился… И потом… я все думал: — неужели вы ее из ревности убили? С кассетой все, конечно, понятнее…

— Из ревности, — сказал Дерюгин, наваливаясь грудью на стол и сверля Мышкина взглядом. — Конечно, из ревности. А как же?

— Нет, — сердито возразил Мышкин. — Не из ревности, а из страха. Из-за кассеты — потому что боялись, что она вас выдаст.

— А я-то с ним… как с человеком… — процедил Дерюгин сквозь зубы. — Я-то думал, вы хоть что-то соображаете…

— Ну хорошо, — уступил Мышкин, не переставая удивляться нелепости происходящего и будучи при этом совершенно не в силах остановиться. — Давайте скажем так: одной ревности было мало. Нужен был дополнительный толчок… Но может, и одного страха было бы мало…

— А я тебе говорю — из ревности, — прохрипел Дерюгин.

Мышкин махнул рукой.

— Я ответил на ваши вопросы? — спросил Дерюгин, внезапно резко меняя тон на холодно-любезный.

— Почти. Кто делал запись?

Дерюгин хмыкнул:

— Ишь ты! Сам делал. Я увлекаюсь… А крик знаете откуда? Из ужастика. Не скажу из какого. Хороший крик, натуральный… Ну как, теперь все?

Мышкин кивнул.

— Вот и ладно. А теперь вы меня послушайте. Все, что я вам наговорил, все, что вы там напридумывали, — это ведь, как вы понимаете, никакого значения не имеет. Не вам объяснять… Ваши личные соображения никого не интересуют. А все ваши доказательства — косвенные доказательства, инспектор! Любой нормальный адвокат разнесет их в пух и прах в два счета. А у меня адвокат… нормальный… более чем. Так что…

— Крымов будет свидетельствовать против вас, — тихо сказал Мышкин. — Он видел у вас в руках компакт-диск…

— Врете, — так же тихо ответил Дерюгин. — Не будет. Струсит.

— Будет, — убежденно повторил Мышкин.

Что-то промелькнуло в глазах у Дерюгина, какая-то мысль…

— Нет, — твердо сказал Мышкин. — Этого вы не сделаете. Вы кое о чем забыли. Кассета ведь у меня…

— Еще один камикадзе, — еле слышно пробормотал Дерюгин.

— Нет, — покачал головой Мышкин. — Я не камикадзе. Я неточно выразился.