— Ее лечить надо… а не рисовать, — сказал Мышкин, страдая от своего менторского тона.

— Так я ж и хотел! — воскликнул Илья. — Сейчас, говорят, новые методы… Опять же, конечно, за деньги.

«Точно так же он мог попросить их еще об одной услуге, — мрачно подумал Мышкин. — Сперва платил за слежку, а потом мог обещать что-нибудь грандиозное, какую-нибудь огромную, по их понятиям, сумму, чтоб до конца жизни хватило, если они расскажут байку про алиби. И тогда этот, сегодняшний, не жулик, а благородный рыцарь, хочет разоблачить обман. И анонимку, видимо, послал он же. Сперва послал, потом увидел, что не помогает, и решил взяться за дело лично. И в таком случае опять же выходит, что это Зуев. Скорее всего… Не то бандит, не то Робин Гуд, не поймешь…»

— Как бы мне понять, кто это был?.. — нечаянно вырвалось у него вслух.

— На вид лет тридцать пять, — беспомощно пробормотал Илья. — Танька, правда, говорит — сорок, но она вечно спорит…

И тут Мышкин вспомнил. Он вспомнил наконец, почему в первую же встречу поверил их рассказу. И даже не то что вспомнил, а осознал. Они ругались. Ругались и спорили относительно каждой мелкой детали — будь то время, возраст, цвет или что угодно другое. Это была, собственно, не ругань, а стиль общения. Они не стали бы спорить о времени, если бы излагали заранее придуманную и отрепетированную версию, — это было бы нелепо, рискованно и вообще невозможно. С юридической точки зрения этот аргумент был, разумеется, абсолютно несерьезным, но Мышкин почти не сомневался, что дело обстоит именно так.

— Ладно, Илья, — примирительно сказал он. — Выбросьте этого, вашего, из головы. Никто вас трогать не собирается. Я, может быть… завтра покажу вам фотографию, а вы мне скажете, он это или не он.

— А… — робко пролепетал Илья, — а что нам дальше говорить-то?

— Ну как что? — расстроился Мышкин. — Очень просто. Как дело-то было? Как вы рассказали?

— Ей-богу! — Илья быстро и истово перекрестился.

— Ну вот. Так и говорите, как было. Дверь кому попало не открывайте. Жену успокойте. И попробуйте все-таки… с лечением… Вдруг поможет?..

В эту минуту в зале появился Коля. Увидев, что Мышкин не один, он сделал специальное, индифферентное лицо и прошествовал к бару. Но тут Мышкин его окликнул. Коля послушно развернулся и подошел к столику.

— Вот это мой коллега, — представил Мышкин. — Настоящий. Зовут Николай. Возможно, фотографию привезет он. Ему можно открывать без опаски.

Официант, увидев очередное новое лицо, опять подошел к столику.

— Я ничего не буду, — сказал Коля. — Я поел там… в библиотеке. В буфете, — пояснил он, повернувшись к Мышкину.

Рогов расплатился с официантом и пробормотал с вопросительной интонацией:

— Я пойду?

Мышкин кивнул. Илья встал, натянул куртку и вдруг схватил Мышкина за руку.

— Спасибо вам… Уж такое спасибо! Спасибо! — вдохновенно повторил он несколько раз.

— Да за что спасибо-то, Господи?.. — с видимым мучением отмахнулся Мышкин. — Всего хорошего. Увидимся.

Оставшись вдвоем с Колей, Мышкин несколько секунд смотрел на него вполне бессмысленным взором, потом вздохнул и сказал:

— Фу, устал. Казалось бы, сижу себе целый день в злачном месте, ем, пью и чешу языком. Тоже мне труд. А вот поди ж ты… Ну, что там у нас с библиотекой? Ничего не вышло?

— А вот и нет! — совершенно по-детски воскликнул Коля.