— А знаете, — сказал Мышкин, — все-таки это странно, и даже очень. Почему вы, к примеру, не подумали, что он увидел труп и впал в невменяемое состояние? По-моему, это как-то более естественно…

— Вы не понимаете. — Аня покачала головой. — В последний раз, по телефону, Катя рассуждала, не вернуться ли ей к Дерюгину. Я подумала — вдруг она сказала ему что-нибудь в этом духе… а он не смог вынести…

— Но вы же его знали… — гнул свое Мышкин. — Вам казалось, что он способен на убийство?

— И опять-таки вы не понимаете. С того момента, как все это закрутилось… вся эта история с Катей… я стала воспринимать его как… как оборотня… Вот! Именно оборотня! А что можно знать про оборотня заранее? И потом… у меня все время было какое-то такое чувство… что вот-вот случится какая-нибудь дикость, что-то совершенно ни на что не похожее. Конечно, глупо — вы правы. Но не очень-то я могла рассуждать…

— Ну хорошо, — сказал Мышкин. — Переходим к наиболее неприятному вопросу. Почему вы ничего не сказали? Зачем, извините, наврали про библиотеку?

— Ну… во-первых, я не хотела, чтобы информация шла от меня, — медленно проговорила Аня, глядя в сторону. — Не хотела, чтобы вышло, что это моя месть… Я надеялась, что вы и без меня разберетесь… Это раз. И потом…

— Это, конечно, очень лестно, — не удержался Мышкин. — Но ведь мы могли и обмануть ваши ожидания… Всякое бывает, знаете…

— А мне было все равно. — Она повернула голову и, явно пересиливая себя, взглянула ему прямо в глаза. — Понимаете? Не то чтоб меня так уж волновало, накажут убийцу или нет. И вообще… Я не была уверена… так ли уж мне нужно, чтоб его наказали именно за это. Я его не за это ненавидела, а за другое…

«Ничего себе! — подумал Мышкин. — Уж не хочет ли она сказать, что его одобряла? То есть не то что его одобряла, а что… такой поворот событий ее скорее устраивал?.. Напрасно она… Все-таки есть вещи, о которых лучше молчать — хотя бы… я не знаю… из щепетильности, что ли».

— А если бы мы ошиблись? — пробормотал он вслух.

— Нет, если бы арестовали кого-нибудь не того, я бы все рассказала. И потом, вы не дали мне договорить… Была вторая причина. Я не хотела, чтобы кто-нибудь знал… чтобы все узнали о моих страданиях… О том, что я за ним ходила… Ни за что не хотела! Ужасно унизительно!

— Ну, Бог с вами, Агния, — вздохнул Мышкин. — Я, честно говоря, расстроен, потому что все это как-то… Ну, нехорошо это все-таки, согласитесь сами… Но все равно, как только я понял, как было дело, я решил сразу вам рассказать, потому что я догадался, о чем вы думаете и кого подозреваете.

— А как вы догадались? — с совершенно детским любопытством спросила она.

— Как я догадался, что вы подозреваете Крымова? Ну, это несложно. Азбука. Вы придумали себе ложное алиби. Так? Вы лгали. Зачем? Если вы не убийца, то естественно предположить, что вы кого-то покрываете. Из всех действующих лиц на эту роль — на роль «покрываемого», я хочу сказать, — хоть как-то подходит Алеша. Хотя… признаюсь, ваше поведение не казалось мне вполне естественным.