– Она сказала, что не оставляет своему мужу ни цента, – сказал инспектор. – Верно ли это? Я всегда считал, что это невозможно.

– Нет, закон такое разрешает, – ответил адвокат.

– Почему отец Шейлы лишен наследства? – поинтересовался Эллери.

Пакстон вздохнул.

– Хотя Корнелия Поттс и вышла замуж за Стефена Брента, он никогда не был и не будет ее компаньоном, а дело для нее – превыше всего. Откуда, по-вашему, у Тэрлоу такое болезненное почтение к имени? Это мать заморочила ему голову подобными глупостями. – Пакстон вздохнул. – По самым грубым подсчетам, после уплаты налогов и всего прочего наследство миссис Поттс составит около тридцати миллионов долларов.

Эллери присвистнул.

– Но это значит, – сказал инспектор, – что на каждого из шести детей приходилось по пять миллионов?

– А со смертью Роберта осталось пять наследников, – добавил Эллери.

– Да, убийство Роберта прибавило каждому из наследников по миллиону, – инспектор потер руки. – Итак, кого мы можем подозревать? Луэллу, Горация и Мака…

– Миссис Поттс, ее муженек и майор Гоч тоже имели возможность подменить патрон, – вставил Эллери.

Инспектор усмехнулся.

– Верно. И старуха – первая. Видит Бог, я никогда бы не подумал, что мать может убить сына, но в этой семье все возможно.

Пакстон покачал головой.

– Это правда, она ненавидела Боба. Она ненавидит всех детей от Стефена, но чтобы убить…

– Всякое может быть, – хмуро сказал инспектор.

– Если она сошла с ума…

– Думаю, что она эксцентрична, но психически здорова.

– Будем исходить из того, что теоретически у миссис Поттс имеется мотив для убийства – ненависть, – сказал Эллери. – А у ее мужа?

– Я не думаю, чтобы у Стефена был мотив, – запротестовал адвокат. – К тому же он не фигурирует в завещании…

– Кстати, – прервал его Эллери, – семье известно о завещании?

– Да, миссис Поттс этого не скрывала. И ее муж не заинтересован в наследстве.

– Не стоит также сбрасывать со счетов, что Стефен Брент совершенно нормальный человек, а нормальный человек не может хладнокровно убить своего сына.

– Он любил Боба, я думаю, даже больше, чем Мака и Шейлу.

– А что вы скажете о майоре Гоче?

– Он ничего не выигрывает от смерти Боба.

– Если не получит деньги от кого-нибудь из них, – задумчиво произнес инспектор.

Эллери улыбнулся.

– Кстати, у меня фантастическое предположение о Гоче.

– Да? И какое же? – быстро спросил адвокат.

– Пока у меня нет особой уверенности. Но, отец, я вижу тень Гоча.

Инспектор потер подбородок.

– Не ты ли говорил, что слышал разговор Луэллы с матерью относительно денег, необходимых для ее лаборатории? И что они поссорились?

– Это скорее превосходный мотив для убийства матери, а не Роберта, – сказал Эллери. – Но я допускаю, что Луэлла выигрывает от смерти брата.

– Теперь Гораций…

– У него нет интереса к деньгам, – проворчал Пакстон. – И я не думаю, чтобы за год он обменялся с Бобом более чем десятью словами. Он тоже выигрывает от его смерти, но я не могу представить себе Горация замешанным в это дело.