|
Дон сел поглубже в кресло и попытался оценить личные качества новых знакомых. Галина, казалось, практически не разговаривала, но у неё было очень выразительное лицо, которое реагировало — даже излишне экспрессивно — на всё, что говорили другие: она пучила глаза, открывала удивлённо рот, улыбалась, хмурилась — словно живая череда смайликов. У Филлис было, на вкус Дона, несколько подростковое и вульгарное чувство юмора, и ругательствами она явно злоупотребляла. Макото же был явно недоволен присутствием Дона — вероятно, надеялся наслаждаться компанией трёх красивых женщин в одиночку.
Дон в основном прислушивался к разговору, иногда смеялся шуткам, смысл которых смог уловить, и пил пиво. Он знал, что мог бы присоединиться к дискуссии, но они говорили о каких-то совсем тривиальных вещах и раздували собственные мелкие жизненные неурядицы в проблемы вселенского масштаба: как тяжело впервые оказаться вдали от дома, как трудно налаживать связи и всё такое. Макото, Галина и Филлис понятия не имели о том, что значит жить своей жизнью, растить детей и делать карьеру. Ленора могла рассказать вещи поинтересней, и он слушал, когда она говорила, но когда начинали говорить остальные, он больше прислушивался к паре среднего возраста за соседним столиком, погружённой в оживлённую беседу о том, как Консервативная партия растопчет либералов на приближающихся выборах и… — Вы видели по телеку Сару Галифакс на прошлой неделе? — спросил Макото остальных. — Это же грёбаный ходячий труп. Ей уже лет сто десять, нет? — Ей только восемьдесят семь, — ровным голосом сказал Дон. — «Только», — сказал Макото, словно повторяя концовку анекдота для тех, кто её не расслышал. — Макото, Дон… — заговорила Ленора, но Дон её перебил. — Я лишь хотел сказать, что Сара Галифакс не настолько стара. — Может быть, но выглядит как Горлум, — сказал Макото. — И, должно быть, совсем выжила из ума. Галина энергично закивала, но ничего не сказала. — Почему ты так говоришь? — спросил Дон, пытаясь не повышать голос. — Не пойми меня неправильно, — сказал Макото. — Я знаю, что это она догадалась о том, что значило то первое сообщение. Но, как сказали по телевизору, Коди Мак-Гэвин считает, будто старая карга догадается и про второе. — Он мотнул головой, словно говоря «вы только представьте». — Кстати, о сообщениях, — сказала Ленора, тактично пытаясь сменить тему, — позавчера мне звонил Ранджит из CFH. Он сказал… Но Дон уже не мог остановиться. — Профессор Галифакс понимает драконианцев лучше кого-либо другого. Макото небрежно махнул рукой. — Ой, возможно, так и было в её время, но… — Сейчас по-прежнему её время, — сказал Дон. — Она — профессор эмерита, и без неё у нас вообще бы не было никакого диалога с драконианцами. — Да, да, — сказал Макото. — Но если бы Мак-Гэвин пустил свои деньги на поддержку кого-нибудь, у кого есть шансы… — Тебя, например, — не удержался Дон. — Почему нет? Лучше кто-нибудь, родившийся в этом столетии, в этом тысячелетии, чем высохшая мумия. Дон посмотрел на свою полупустую бутылку пива, пытаясь вспомнить, вторая это или третья. — Ты несправедлив, — сказал он, не поднимая взгляда. — Слушай, Дэн, — сказал Макото, — это же не твоя область. Ты же не знаешь, о чём говоришь. — Он Дон, — сказала Ленора, — и, наверное, ему лучше сказать тебе, кто… Макото моргнул. |
