Её глаза удивлённо расширились.

— Ты первый, кого я знаю, кто помнит из того стихотворения больше, чем та часть с «никогда». Ты не представляешь, как меня бесит, когда мне цитируют это «никогда, никогда».

Он нежно погладил её грудь и прочитал:

— Вау, — тихо сказала Ленора. — У меня ещё не было парней, которые читали бы мне стихи.

— У меня не было девушки, которая чуть было не побила меня в скрэббл.

— И я требую реванша! — сказала она.

Он вскинул брови.

— Сейчас?

— Нет, не сейчас, глупый. — Она придвинулась ближе к нему. — Утром.

— Я… я не могу, — сказал он и почувствовал, как она напряглась. — Я… э-э… у меня собака.

Она расслабилась.

— О. Ну, ладно.

— Прости, — сказал он. Он имел в виду «прости за враньё», но позволил ей понять это как «прости, что не могу остаться». Он оглядел комнату в поисках часов, отыскал, и его сердце подпрыгнуло.

— Слушай, — сказал он, — я… мне правда уже нужно идти.

— О, конечно, — сказала Ленора не слишком довольным голосом. — Но позвони мне! Я дам тебе номер…

Глава 24

Дон любил вспоминать их с Сарой путешествие в Новую Зеландию в 1992 году. Но в том путешествии был зачат Карл, и его рождение положило конец их совместным поездкам на следующие пару десятков лет: Сара по-прежнему ездила в разные места на конференции, но Дон всегда оставался дома. Было очень жалко пропустить её поездку в Париж в 2003 на конференцию со стильным названием «Кодирование альтруизма: Искусство и наука сочинения межзвёздных посланий». Но он всё же ездил с ней в Пуэрто-Рико в 2010 на церемонию отправки официального ответа Земли Сигме Дракона. Его брат Билл присматривал за Карлом и Эмили в их отсутствие.

Город Аресибо расположен примерно в семидесяти пяти минутах езды к западу от Сан-Хуана, а Обсерватория Аресибо — в десяти милях к югу от него, хотя Дону показалось, что гораздо дальше — так долго они петляли по горным серпантинам. Ландшафт, как им рассказал водитель, был сплошь карстовый: известняк, в котором ветер и вода сотворили бесчисленные трещины, пещеры, подземные реки и провалы. Пещеры Рио-Камуй, одна из наиболее зрелищных пещерных систем в мире, располагались к юго-востоку от обсерватории.

А сама огромная чаша радиотелескопа была построена именно здесь благодаря любезно предоставленной природой карстовой воронке тысячефутового диаметра, форма которой идеально подходила для радиотелескопа.

Дон удивился, увидев, что чаша телескопа не сплошная. Она была сделана из перфорированных алюминиевых планок, которые скреплялись вместе стальными растяжками; между планками были щирокие зазоры. А под самой чашей, в её прерывистой тени разрослась густая растительность — папоротники, дикие орхидеи, бегонии. В окрестностях обсерватории Дон видел мангустов, ящериц, жаб размером с кулак, гигантских улиток и стрекоз.

Их с Сарой разместили в одном из жилищ, предназначенных для приезжающих ненадолго учёных — деревянном домике на холме, поднятом над неровной землёй на десяти шлакоблочных колоннах. У домика была небольшая веранда (как они обнаружили, идеальное место для созерцания вечерних гроз), крошечная кухонька, одна маленькая спальня, крохотная ванная и телефон с круглым номеронабирателем. Громоздкий кондиционер был установлен прямо за одним из окон, которые закрывались снаружи деревянными ставнями.

Помимо чисто технического удобства для посылки ответного сообщения выбор Аресибо имел также глубокое символическое значение.