К этому времени шея Джимми Дански уже получила множественные переломы.

Джеку тоже приходится несладко.

Машину бросает о стену. Стукнувшись об нее и отскочив, она чуть не падает с обрыва. Джек выравнивает руль, после чего его опять бросает об стену и крутит на месте. Машина вертится волчком, попеременно ударяясь то о каменную стену, то о скалу на краю обрыва, и все ближе и ближе его несет к краю пропасти, пока передняя часть машины не зависает над нею.

Взгляд в вечность, у самого края.

Он вылезает из машины — тихонько, на ватных ногах. Все вокруг кружится, а «кади» и внедорожника как не бывало.

Он проверяет свой «мустанг».

Повреждения очень значительные.

Вмятина на левом крыле впереди. Разбитая дверца со стороны пассажира. Все крыло со стороны пассажира искорежено.

Да, он был поистине в трех шагах от вечности.

И конца не предвидится, думает он. Ты знаешь слишком много. Летти знает слишком много, они не позволят тебе просто отойти в сторону.

И, откровенно говоря, ты сам не позволишь себе отойти в сторону.

Конца не будет, пока ты не выполнишь свою работу.

А она не в том, чтобы платить по фальшивым претензиям. Тем, кто сжигает свои дома и убивает своих жен. Ты не дашь им разорить твою компанию.

Ты довершишь начатое.

И на этот раз ты сделаешь свою работу на совесть.

Так что хватит скулить, а поищи-ка лучше эту чертову мебель.

Но как, черт возьми, ее найти?

Мебель эту Ники мог спрятать где угодно.

Ники принадлежат дома, кондоминиумы и чего только не…

Да.

Джек гладит «мустанг» по капоту.

— Прощай, старушка!

Он поддает плечом и сталкивает машину в пропасть.

Глядит, как она кувырком летит вниз и взрывается огненным шаром на дне каньона.

И он пускается пешком на запад, выставив палец, чтобы поймать попутку.

112

Янг ждет захода солнца.

Люди его собраны на парковочной площадке «Ритца», задания распределены. Он нервен, как утка, стерегущая своих утят, потому что если вечером дело выгорит, то это будет крупнейший захват группировки со времен аппалачской операции. В его распоряжении имена, клички, записи и явки. И этот рейд — только начало. Дальше все покатится по всей стране, захватит Аризону, Техас, Кентукки, Западную Виргинию, Нью-Йорк.

Он ждет лишь наступления темноты.

Хименес тоже наготове. Он также принимает участие в захвате, потому что в кои-то веки федералы согласились на командную игру — действовать сообща. Поэтому Хименес расставил посты по всей Южной Калифорнии — один отряд готов накрыть Лос-Анджелес, другой — в засаде в округе Оранж, ждут люди и в Сан-Диего. Все ждут захода солнца.

Сандра Хансен сидит в номере отеля «Ритц», глуша пепси-колу так, словно это может успокоить нервы. Ей не дано счастья непосредственного участия в захвате. Даже о том, что добрую половину расследования профинансировала «Жизнь и пожар в Калифорнии», она помалкивает. Все, что она может сейчас, — это не отходить от телефона и надеяться, что все пройдет как надо, что никакое внезапное препятствие не пошлет к черту весь замысел.

Потому что замысел этот весьма и весьма непрост.

Вечером захват.

Утром выплата пятидесяти миллионов.

А после ее парень начнет давать информацию в обмен на гарантию полного освобождения от каких бы то ни было карательных мер, кроме смертной казни. Сделка неформально санкционирована Отделом претензий, Красными креслами и целым сонмом юристов.

Поэтому от сегодняшнего вечера зависит многое.

Она глядит в окно, откуда открывается чудесный вид на океан, горящий заревом немыслимо алого калифорнийского заката, и хочет только одного — чтобы скорее наступило утро.