|
Pine–up часто бывали чуть коротконоги, толстоваты и вовсе не так изысканы, как холеные парижские дивы. Но любили их именно такими. Идеал Сименона совпадал с требованием времени, его притягивали простые, смешливые пышечки. Странно, как его занесло в брак с костлявой, мрачноватой интеллектуалкой Тижи? Впрочем, Марк так мил и хорош, что жалеть не о чем.
3
Ожидая в номере мисс Дениз Уимэ, Сименон пытался отвлечься, но все время возвращался мыслями к новой знакомой: она сказала, что если договорится с фирмой, то в отель не вернется. Так ждать ее или нет? Неопределенность начинала его бесить. Он снова смотрел на часы и злился на себя: — Какого черта! Она заставляет меня терять время! На пять минут позже назначенного времени портье сообщил, что к Сименону пришла девушка. — Пропустите. — Ну и как? — спросил он мисс Уимэ с неожиданным волнением, удивляясь вибрации собственного голоса. — Все решил зеленый свет… — Она смотрела как–то неопределенно и говорила загадками, то ли шутя, то ли имея ввиду предначертание судьбы. — Зеленый свет? — Выйдя из «Астории», я пошла вверх по Парк — Авеню. — Присев, она закурила. — Загадала про себя, что приду к вам, если на всем пути будет попадаться лишь зеленый свет. А если нет… приму любое другое предложение. Опытный детективист тут же сообразил, что светофоры в Нью — Йорке переключаются автоматически через равные промежутки времени. А значит, при равномерной ходьбе, пешеход попадает непременно на один и тот же свет. «Зеленый коридор» к нему устроила вовсе не высшие силы. Он не высказал свое соображение вслух. — Это чудо! — воскликнула она. — Всю дорогу горели зеленые светофоры! За меня решила судьба. Все, что произошло дальше, Сименон помнил в деталях до конца своих дней и много раз перебирал в памяти, стараясь понять, что же произошло с ним тогда? Вероятно, все начиналось как обычная связь, всегда волновавшая Сименона в начале знакомства. Игрок шел по финишной прямой к цели, все сильнее воспламеняясь. При свете настольной лампы, они распили бутылку «Сент — Эмильона», сверля друг друга взглядами в накалявшейся атмосфере. Маленькая худышка не выдерживала никакого сравнения с рыжеволосой тициановской красавицей, с которой у него уже было на следующий день назначено свидание. Теперь он знал, что отменит его. — Прогуляемся? — она встала и надела свою шляпку. Выйдя из отеля, они медленно дошли до Рокфеллеровского центра и направились к Таймс — Сквер. Она купила у уличного торговца галстук восточной расцветки. — Это в честь нашего знакомства. Восток — нечто пряное и жаркое. — И совершенно загадочное. Стемнело, она взяла его под руку, и Сименон вздрогнул, удивившись — откуда этот юношеский трепет? В первом баре, куда они зашли, она заказала шотландский виски со льдом, с несколькими вишенками и долькой апельсина. Второй бар с фотографиями Черчилля и Эйзенхауэра на стене, они пьют еще что–то крепкое… Ужинали в маленьком ресторанчике при дрожащем свете свечей, стоявших на каждом столике и под звуки фортепиано, игравшего блюзы. Она тихо пропела «Kiss me once And kiss me twice…» ………. Its been a long long time… «Поцелуй меня разок, Поцелуй меня другой… ….. Это было давным–давно» У нее был низкий хрипловатый голос, как у певиц ночных ресторанов и баров. Сименона пробрала дрожь: он, повидавший множество самых разных женщин, впервые — именно впервые (что он с удивлением и даже испугом осознал) почувствовал лихорадку, которую называют страстью. |
