Жив привёл пленника в чувство с помощью зонника, сходного по воздействию с нашатырём, и хлёстких ударов по щекам.

– Успокойся, нож больше не хочет твоих пальцев, – сообщил, «утешив» пленника. – Теперь он возьмётся за твои гениталии, – «обрадовал» и приступил к изложению красочных подробностей: – Сначала разрежет левое яй…

Из глаз «санитара» хлынули слёзы, уже не от боли даже, а от страха. Он отчаянно замотал головой, замычал, задёргался, и Жив отлепил скотч, предложив:

– Даю последний шанс.

– У-у-у-у-у-у! Не на-а-адо!.. Не убива-ай… у-у-у-у! – вперемежку с рыданиями исторг пытаемый. – У меня на-а… Большой земле сестра-а-а маленька… а-а-а… не убивай, прошу-у-у-у-у…

– У тебя есть что сказать о командирах?

– Е-е-есть… я скаж-жу… только не убива… ай…

– Говори, слушаю.

– Пообещай… что не убьёшь, ы-ыуа-а!.. – всхлипнул пленник, залитый кровью, соплями, слюнями и, судя по вони, обильно уделавшийся.

– Не убью, – спокойно заверил Жив. – Обещаю, если скажешь что-то стоящее.

– К северу отсюда… километров пять, там, где бор заканчивается… Недалеко от базы… палаточный лагерь… – прерывисто исторгал «санитар», выменивая свою жизнь ценой предательства. – Там будет… встреча с главным… Он лично передаст указания… тому, кто на месте командует…

– Когда?

– Завтра… вечером…

– Ну, вот и всё, а ты боялся, – ласково сказал Жив и прикончил «языка» ударом клинка в сердце.

На данный момент пленник заслужил избавление от боли.

– Завтра посмотрим, по праву ли, – проворчал мститель, борющийся за выживание всеми доступными методами.

Затем он вытер клинок, спрятал в ножны, подхватил снарягу и убрался наружу, отвязав и потянув за собой труп, чтобы бросить его в локальную область разновидности «домна». После этого сразу на юго-запад, к пещере в локации Стонущие Скалы. Чем скорее удастся попасть в гарантированное укрытие и переждать Захват, тем выше вероятность, что и дальше совпадёт с именем.

Информация, за которой он охотился, раздобыта. Один из захваченных всё же кое-что ценное знал и подсказал перспективный вариант развития событий.

Вот он и затягивался сейчас, прикрывая ладонями огонёк. Сгущались сумерки, он прятался в лесу, и даже слабый отблеск света мог выдать присутствие. Может, человекам, может, кому-то похуже них. Это неправда, что хуже не бывает. Хуже человека – то, что когда-то было человеком, а сейчас превратилось в нелюдя. При этом нередко по внешним параметрам продолжает выглядеть вполне по-человечьи. А привычка оказалась действительно дурной. Поди попробуй избавиться…

Жив затушил окурок плевком, засыпал вместе с пеплом веточками и листочками. Деревья шелестели рыжей листвой. В вечерней полутьме краски притухли, но всё равно растительность выглядела не так, как летом в такое же время суток, а более пёстро.

Закончив перекур, сталкер надел навороченные «очки», которые в том числе выполняли функцию прибора ночного видения, и пополз, как змея. Он двигался, практически не издавая шума. Останавливаясь через каждые полминуты, прислушиваясь и внюхиваясь. Рюкзак и прочую экипировку он оставил на дереве неподалёку отсюда, только трофейная снайперская винтовка приторочена на спине и пистолеты с глушителями при нём.