– Передать? Кроме того, что вы болван, пожалуй, ничего. Я пришел за документацией по «Черному орлу», амиго. Отдайте мне ее, и я, так и быть, позволю вам и дальше коптить небо – так долго, как это у вас получится.

– Документацию? Только и всего?

– Ваша ирония неуместна, Моралес. Повторяю, вы провалили дело. Благодаря вашей самоуверенной тупости американцам теперь известно не только то, какую продукцию на самом деле выпускает этот завод, но и точное местоположение подземных цехов. Им известно, что в действительности представляет собой объект под кодовым названием «Гнездо орла», вы своими руками рассекретили собственную дезинформацию. Вы конченый человек, амиго, и все, что вам осталось, это бежать настолько далеко и быстро, насколько сумеете. Через несколько дней, часов, а может быть, и минут это место подвергнется ракетному удару, и документация, которую еще можно выгодно продать, просто-напросто превратится в пепел.

– И только на этом основании я должен вот так, запросто, отдать ее вам?

– Вам она точно не пригодится, – заверил Глеб. – Новый завод вы, лично, не построите, да и вообще… Вообще, амиго, единственный способ не отдать мне эти бумаги состоит в том, чтобы меня убить. А о последствиях этого поступка вы уже предупреждены: троньте меня пальцем, и вы труп, которому не нужна ни документация по Т-95, ни деньги, которые за нее можно получить. Словом, выбор за вами, и он невелик: либо вы отдаете бумаги, и мы расстаемся друзьями, либо вы их не отдаете, и тогда вы – покойник. Возможно, я тоже, но разве вам от этого легче? Ну давайте, зовите ваших головорезов! Что они торчат там, как семейка подосиновиков?

– Подосиновиков?

– Это такой гриб с красной шляпкой, – объяснил Глеб. – Когда гриб совсем молодой, и шляпка еще не раскрылась, она очень похожа на глубоко натянутый красный берет.

– Будьте вы прокляты, – пробормотал сеньор Алонзо. – Может быть, вас и в самом деле пристрелить?

– Как хотите, – сказал Сиверов. – Только решайте поскорее. Я не шутил, когда говорил об угрозе ракетно-бомбового удара. Как знать, возможно, ракеты уже на подлете!

– Они не посмеют, – без особенной уверенности сказал генерал.

– Это почему же? – удивился Слепой. – А что, если не секрет, их остановит? Чем вы их напугаете, чем накажете – подадите в суд? Швырнете в Обаму ботинком? Расскажете всему миру, какой именно объект они уничтожили?

– Не понимаю, зачем вам нужны эти бумаги, – проворчал сеньор Алонзо. – Можно подумать, они существуют в единственном экземпляре!

– Нет, конечно, не в единственном, – согласился Глеб. – На том же Уралвагонзаводе, если поискать, наверняка найдется парочка копий. Но кто станет этим заниматься? И зачем так рисковать, когда есть ваш экземпляр, который, повторяю, вам абсолютно не нужен и вот-вот погибнет?

– А с чем останусь я?

– С опытным образцом на полигоне, который тоже можно продать, и недешево. Кроме того, я уполномочен предложить вам десять процентов выручки от продажи документации.

– Десять процентов – это мизер, – заметил генерал.

– Во-первых, не такой уж это и мизер. Во-вторых, вы, на мой взгляд, не заработали и его. А в-третьих, если вам угодно торговаться, позвоните Рудольфу Витальевичу и говорите на эту тему с ним. Я – простой исполнитель, мое дело забрать бумаги и доставить их… не важно, куда именно.

– Не понимаю, – объявил генерал.