Флер немного оживилась, увидев украшение, но подарок приняла так, словно я всего лишь возвращал ей то, что у нее же было когда-то украдено. Она разложила колье на ладони, рассматривая тонкую огранку камней, и опять вместо сложных линий судьбы на ее руке мелькнул горящий, алый крест. Я уже почти забыл, что общаюсь с девушкой, которая навечно осуждена носить на себе этот знак, как печать.

— Ты самый щедрый из всех кавалеров, каких я знаю, Эдвин, — со странной, невыразительной интонацией протянула Флер, будто не хвалила, а укоряла меня за что-то. — Скажи, неужели тебе не жалко оставлять здесь, в месте, в которое ты, возможно, уже не захочешь возвращаться, все эти ценные вещицы?

— Эти украшения созданы для женщины. Мне они ни к чему, — я смог только слегка пожать плечами, тем самым выражая, что таков мир, и его не изменишь. Похоже, мне удалось с честью выйти из ситуации, а ведь Флер чуть не поставила меня в тупик. Не мог же я объяснить ей, что сокровищницы дракона давно ломятся от золота и драгоценных камней, а по всему миру раскиданы тайники, до которых могу добраться только я один. Различные подати все время пополняют уже несметные сбережения, а нетронутое богатство мне ни к чему. Я не собираюсь спать на золоте и вешать замки на каждый сундук, мне хочется осчастливить мир, раздав нуждающимся хотя бы сотую долю того, что я сам имею, иначе богатство, запертое вдали от солнечного света, неприкосновенное и не приносящее пользы никому, превратится в ненужный хлам.

Мог ли я объяснить все это Флер в паре слов? Прочти я ей хоть длинную лекцию о том, что хочу принести людям немного радости, она бы меня не поняла. Разве можно заботиться о других, когда у самой полно забот? Так думала, наверное, каждая из актрис, с которыми Флер выступала. Были такие времена, когда я тоже не мог задуматься ни о чем, кроме собственных проблем, но они остались далеко позади, в теперь уже недосягаемой древности.

— Давай прогуляемся вместе, — вдруг с лукавой улыбкой предложила Флер. — Нельзя же все время сидеть взаперти и унывать. Лучше сходим в театр, вот удивятся мои бывшие подруги, когда увидят меня среди зрителей, да еще с таким кавалером, как ты. Тебе, наверное, уже не раз говорили, что на тебя сложно не обратить внимания.

— Да, говорили, но лучше я от этого не стал.

— И не надо, ты и так хорош собой, по крайней мере, мои подруги так решат. Так мы идем?

— У тебя нет подходящей для похода в театр накидки, а на улицах очень холодно, — это была первая отговорка, которая пришла мне на ум. Идти в театр сегодня мне совсем не хотелось даже одному и уж тем более со спутницей, которую придется развлекать.

— Да, точно, новой накидки у меня нет, — с досады Флер поджала губы и стала оглядываться по сторонам так, будто сейчас могло произойти чудо, и на ее окне вместо записки оказался бы необходимый подарок.

— Я принесу тебе теплую одежду, как-нибудь на днях, — пообещал я.

— А пока ты не одолжишь мне свой плащ? — предложила Флер. — По крайней мере, на сегодняшний вечер.

— Нет, сегодня я не могу никуда пойти, мне нужно навестить друга, — попытался оправдаться я. То, что Флер обиделась, было сразу заметно.

— Друга? — переспросила она с какой-то странной интонацией, будто собиралась убить такового, если бы он повстречался ей на пути.

— Художника, — уточнил я. — Он выполняет мои заказы.

— Закажи ему мой портрет! — глаза Флер зажглись радостным огоньком. — Пожалуйста, Эдвин!

— Обязательно закажу, — пообещал я, глядя на нее.