|
Он посмотрел Бонду в глаза и сказал: – Потом? Извинился перед начальством. И стал ждать подходящего случая. Ждал вашего появления. – Моего? – Прислали вас. Мог быть и другой. Бонд зевнул. Не смог удержаться. Вечеру конца не было. Японец оказался с причудами. Как бы завить веревочку? Он сказал: – Тигр. Пора спать. Договорим завтра. Чем смогу – помогу. Вопрос сложный. Утро вечера мудреней. – Он привстал. Тигр сказал, и это был приказ: – Сядьте, Бондо сан. Если вы любите свою страну, вы отправитесь завтра. – Он посмотрел на часы. – В двенадцать двадцать с Токийского центрального. Место назначения – Фукуока, остров Кюсю. В отель вы не вернетесь. Никаких встреч с Дикко. С этого момента вы в моем личном распоряжении. – Голос звучал тихо и мягко. – Вам ясно? Бонд дернулся, как будто его ужалили: – Ради Бога, что вы несете. Тигр? – Вчера в моей конторе вы заявили, что в обмен на Магию 44 вы уполномочены выполнить любое задание по моему выбору. – Никто меня не уполномачивал. Я сказал, что сделаю это для вас под собственную ответственность. – Вполне достаточно. Я поймал вас на слове и попросил аудиенции у премьер министра. Он дал добро на операцию, при условии ее абсолютной секретности. О ней знают лишь он, я – и вы, разумеется. – Бросьте рассусоливать, Тигр, – сказал Бонд нетерпеливо. – Что вам от меня нужно? Тигр, однако, не торопился: – Бондо сан, я буду с вами откровенен, только не обижайтесь, мы ведь друзья, хорошо? Должен признать, у многих власть имущих в Японии, и у меня в том числе, после войны сложилось отрицательное мнение об англичанах. Вы не только потеряли великую империю, вы, казалось, были рады от нее избавиться. Хорошо, – он поднял руку, – не будем залезать в дебри имперской политики, но когда в Суэце вы попытались подлечиться от импотенции, более жалкой попытки свет не видывал. Далее, ваше правительство успешно и последовательно демонстрирует свою некомпетентность и фактически передает контроль над страной тред юнионам, основной принцип которых: работать все меньше, получать все больше. Исчезает дух старой доброй Англии, моральное превосходство, перед которыми преклонялся весь мир. Появились толпы бездельников, азартные игры, жалобы на судьбу страны, сплетни о королевской семье и так называемой аристократии на страницах самых беспринципных в мире газет. Бонд расхохотался: – Ну вы и наглец, Тигр! Накатайте статейку, подпишитесь «Восьмидесятилетний» и пошлите в «Таймс». А лучше поезжайте и осмотритесь на месте. Не так уж все и плохо. – Бондо сан, вы сами подтверждаете мои слова. «Не так уж и плохо!». Детские оправдания нерадивого ученика. Немногие оставшиеся у вас друзья считают, что дела ваши идут отвратительно. И вот вы появляетесь у меня и требуете стратегически важную разведывательную информацию, чтобы поддержать руины исчезнувшей империи. Почему же мы должны пойти вам навстречу? Что нам это даст, Бондо сан? Зачем совать нашатырь под нос сокрушенному тяжеловесу перед неизбежным нокаутом? Бонд разозлился: – Чушь собачья, Тигр! Вы просто кучка осатаневших застоявшихся убийц, надеющихся избавиться от хозяев янки и опять поиграть в самураев; скалитесь, прикрываясь улыбочками, и людей судите по законам джунглей. А скажу я вам вот что, дорогой вы мой: Англия, может быть, и обескровлена за последние две войны, наша социальная политика, может быть, чересчур расточительна, мы дали свободу колониям, может быть, слишком поспешно, но мы покорили Эверест, и наши спортсмены не самые худшие в мире, и у нас полно Нобелевских премий. |
