На лице Роберта появилось маниакальное выражение, но что-то внутри Дэмиана щёлкнуло, и его лев ещё немного вырвался наружу. Он обернул руку вокруг шеи Роберта и зарычал, надеясь, что маленький засранец, наконец, поймет с кем связался.

— Ты притронулся к моей паре, моей женщине. Ты отважился положить руку на неё и думал, что можешь взять кое-что у неё, что не принадлежит тебе, — он впечатывал свои кулаки в лицо Роберта.

— Ты гребанный лев-перевёртыш.

Дэмиан ударил костяшками по лицу Роберта, услышав звук ломающихся костей, и почувствовал, как кровь брызнула ему на шею.

— Я даже не хочу думать обо всех тех женщинах, которых ты использовал ради забавы, но это будет последний раз, — Дэмиан бросил его на асфальт. Роберт попытался встать, но оказался не в состоянии, у него были сломаны кости, и последние силы покинули его. Дэмиан не сочувствовал подонку, который думал, что, обижая женщин, он становился лучше всех. Оборотень подошёл к нему и сказал низким голосом, чтобы только Роберт мог услышать:

— Если ты снова даже подумаешь о моей женщине или я выясню, что ты сделал это с ещё одной, я выслежу тебя и убью.

Он ударил Роберта достаточно сильно, чтобы его тело проскользило по тротуару. Дэмиан развернулся, направился в тень и увидел, как мужчина и женщина остановились посмотреть, что происходит. Они не могли заметить его, и Дэмиан сомневался, что они также могли увидеть ублюдка на земле, только если они не захотят зайти дальше в переулок. Оборотень ушёл и вернулся домой. Ему нужно было обернуться и выплеснуть эту дополнительную энергию из своего тела, потому что прямо сейчас он стал настолько чертовски опасен, что пугал даже самого себя.

* * *

— Привет, Хейден, — сказала Данника, не интересуясь тем фактом, что ублюдок, напавший на нее на вечеринке неделю назад, сейчас лежал в больнице, потому что кто-то надрал ему задницу. — Он, вероятно, заслужил то, что получил.

— Данника, парень при смерти лежит на больничной койке, — раздался голос Хэйдена из телефонной трубки. — Мы с тобой не считаем, что насилие решает всё.

— Я сомневаюсь, что он при смерти, — она держала телефон между плечом и ухом и складывала в рюкзак сменную одежду. Данника собиралась к Дэмиану после работы и, хотя прошла всего неделя с тех пар, как он рассказал, кем она являлась для него, и даже меньше недели, как они рассказали её отцу, всё шло так гладко, как и должно было.

Данника остановилась и обдумала то, что говорил ей Хейден.

— Так кто-то выбил дерьмо из мудака, который напал на меня на вечеринке, — она произнесла это не как вопрос. — И почему меня это должно заботить, Хейден? Парень, вероятно, разозлил кого-то.

— Я не думаю, что ты понимаешь, что я говорю.

Она знала, что именно Хейден говорил, но ей было плевать, что мудак лежал в больничной палате избитый к чертям.

— Я понимаю. Меня просто это не волнует, потому что парень был подонком.

— Свидетель сказал, что это перевёртыш избил его.

Эти слова заставили всё в Даннике замереть.

— Перевёртыш?

— Ага, если более точно, то лев-перевёртыш, который продолжал говорить о том, чтобы Роберт никогда больше не прикасался к его паре, или он удостовериться, что парень будет погребён в землю там, где никто не найдёт его.

Данника не рассказала Хейдену про Дэмиана слишком многого, но достаточно, чтобы её друг знал, что Дэмиан являлся её парой, и что впервые в жизни она почувствовала, что принадлежит мужчине.