Дмитрий Быков, И. Порублев, М. Чертанов. Живой
1
— Я одного не понимаю, — сказал Никин. — На хуя ты начфина убил? — Сам не знаю, — зло сказал Кир. — А точно убил? — Ну надо же, — заржал Никич. — Прикинь, Игорь, он спрашивает. Мы что, там были? — А что, еще не были? — Конечно не были, — успокоил его Игорь. — Не, но это как надо было ужраться?! — не успокаивался Никич. — И причем шашкой, прикинь, шашкой! Если б этому начфину в детстве сказали, что его убьют шашкой, он бы вообще не понял! Вам отрежет голову молодая девушка, комсомолка! Блядь, шашкой. Где ты шашку-то взял? — Другу вез, — мрачно сказал Кир. — Сильный подарок. Чего он делать с ней будет? Она же тупая. — Ну, тупая не тупая, — сказал Игорь, — а начфина-то он ею убил. Серый, зачем ты убил начфина? Что он тебе сделал? Он, видишь, денег тебе дал. Полную сумку денег. Если б он знал, он бы их с пользой потратил. — Я, кстати, не всосал, — снова заржал Никич. — Я не всосал: убил ты его. Почему ж он за тобой не ходит? Где окровавленный, блядь, начфин? Начфин! Начфиин! Кир испугался, что сейчас из степи выйдет окровавленный призрак, с призраком денежной пачки будет стоять перед ним, укоризненно качая головой, лепеча что-нибудь об оставшихся дома детушках, — но на никичевский призыв никто не отзывался. Вокруг молчала плоская степь, подступившая к моздокской окраине. — Нету, — сказал Никич. — Вот он за тобой не ходит. Хули мы тебя пасем в таком случае? — Самому интересно, — сказал Кир. — Что ж ты другу теперь привезешь, Кир? Шашки-то нету? — съехидничал Никич. — Барабан ему купит, — усмехнулся Игорь. — Серый, знаешь анекдот про «купи себе барабан»? — Нельзя, — сказал Никич. — Он еще кого-нибудь убьет барабаном. Не вздумай ничего покупать другу, Серый. Ты, кстати, долго тут намерен сидеть? — Башка болит, — пожаловался Кир. — Я думаю, болит. Столько жрать… Ладно, вставай. Никич встал, взял на плечо ПКМ и протянул руку Киру. — Никич, — жалобно спросил Кир. — Чего мне теперь будет, а? — Вторую отрежут. Вставай, не тормози. — А чего ты с пулеметом-то таскаешься? — Ты че, дурак? — Никич покрутил пальцем. — Он же в военнике записан. И они заржали, все трое. Если вдуматься, действительно было смешно.
2
Убивать начфина он действительно не собирался. Как это вышло — долго рассказывать. Но делать так и так было нечего. И пока подобравший их рейсовый автобус трясся по дороге — вверх-вниз, вверх-вниз, горы медленно переходят в холмы, а те в равнину, — Кир вспоминал все, начиная с госпиталя. Объяснять Игорю и Никичу вслух все эти обстоятельства было необязательно. Не сказать, чтобы они читали мысли — еще бы не хватало, — но о чем-то догадывались. Он пришел в себя на третий день после операции. Оля рассказывала, что, когда везли в операционную, он что-то орал про письмо и даже пел, но все, начиная с ранения, вырубило из памяти накрепко. Нет, не так… После ранения что-то еще помнил. Помнил, как взводный писал письмо. Это когда уже волокли. Взводный был совершенный пацан, непонятно вообще, чему их там учат и кем может командовать такой человек. Всему, что умел, он научился на войне. |
