Все подбежали к машине. Билл и Эрик, прекрасно видевшие в темноте, сразу поняли, что в багажнике — кровь, какие-то грязные тряпки и кошелек. Эрик потянулся и осторожно расстегнул его.

   — Чей это, можешь прочесть? — спросил Энди.

   — «Лафайет Рейнольд», — прочел Эрик.

   — Так давайте просто оставим все как есть. Полиция обыщет машины и найдет это. И меня оправдают! Все кончится…

   — Ф-фу, слава богу… — выдохнула Порция. На ее лицо и каштановые волосы упал лунный лучик, пробившийся сквозь деревья. — Энди, пойдем домой.

   — Порция, — сказал Билл. — Взгляни на меня.

   Она посмотрела на него и отвела глаза.

   — Прошу прощения, что обманывала тебя, — быстро сказала она. Видимо, ей было непривычно извиняться перед вампиром. — Я просто хотела, чтобы кто-то из этих пригласил меня, и я могла бы расследовать это дело.

   — Сьюки сделала это за тебя, — мягко сказал Билл. Порция перевела взгляд на меня.

   — Надеюсь, было не очень страшно, Сьюки, — вдруг сказала она.

   — Нет, было ужасно. Но все уже кончилось.

   — Спасибо, что помогла Энди.

   — Я не ради Энди все это делала, а ради Лафайета, — помотала головой я. Она глубоко вздохнула.

   — Ну конечно. Он же был твоим сослуживцем.

   — Он был моим другом, — поправила я.

   Ее спина окаменела.

   — Твоим другом… — сказала она.

   Домик уже разгорался, и очень скоро сюда могла нагрянуть полиция и пожарная служба. Определенно пора было уходить.

   Я заметила, что ни Эрик, ни Билл не предложили стереть память Энди.

   — Энди, ты лучше уезжай отсюда, — сказала я. — Возвращайся домой с Порцией и клянись бабушкой, что был там всю ночь.

   Не ответив ни слова, брат и сестра сели в «Ауди» Порции и уехали. Эрик сел в «Корвет», чтобы вернуться в Шривпорт, а мы двинулись через лес к машине Билла, спрятанной в лесу у обочины дороги. Он нес меня на руках, он любил это делать. Да и я, в общем-то, не возражала.

   Близился рассвет. Шла к концу одна из самых длинных ночей в моей жизни. Я легла на сиденье машины, усталая до невозможности.

   — А куда ушла Каллисто? — спросила я.

   — Откуда мне знать? Она постоянно бродит, не задерживаясь нигде подолгу. Немногие менады пережили потерю своего бога, нашли себе леса и бродят по ним. Они меняют место, чтобы люди не нашли их, они умеют это делать. И просто обожают безумие войны. Наверное, если бы на Ближнем Востоке росли леса, все менады сбежались бы туда.

   — А тут-то она что делала?

   — Проходила мимо. Она жила здесь месяца два, а теперь отправится… да кто знает? Может быть, в Эверглейде, или вверх по реке к Озарку.

   — Совершенно не понимаю Сэма, с чего он с ней… хм… гулял?

   — Ты это так называешь? И мы с тобой что, тоже «гуляем»?

   Я потянулась и слегка ткнула его в бок. С тем же успехом я могла ткнуть в деревянную стенку.

   — Может быть, он просто хотел дать волю своей дикой стороне, — сказал Билл. — В конце концов, мало кто из людей согласится принять его природу.