Изменить размер шрифта - +

Он иногда вел себя манерно, что приводило меня в восторг. Например, он медлил с ответом на какой-нибудь вопрос и, отвечая, закрывал глаза. Шотландское гортанное «л» звучало у него как французское «р», и больной которому он говорил: – I must take a specimen of your blood, – ничего не понимал».

Когда Флеминг лечил художника Рональда Грея, тот жил у миссис Хаммерслей, жены Хью Хаммерслея, одного из компаньонов «Кокс и компания», банкирской конторы армии. У миссис Хаммерслей был очаровательный дом в стиле XVIII века и большой круг знакомых среди художников и писателей. У нее часто бывали Джордж Мур, П. У. Стир, Рональд Грей и велись оживленные и остроумные беседы.

У постели Рональда Грея Флеминг познакомился с красивой и элегантной миссис Ричард Дэвис, невесткой антиквара с Бонд-стрит, знатока старинной французской мебели. Миссис Ричард Дэвис была женщиной блестящего ума и тоже принимала художников и писателей в своем прекрасном доме на Ладброк-террас. Все эти люди полюбили Флема. Его познания в медицине вызывали у них восхищение. Его скромность и молчаливость трогали их. Проходя предписанный ему курс лечения, Рональд Грей дважды в неделю бывал в больнице Сент-Мэри, его сопровождала миссис Дэвис. Сэр Алмрот, любивший артистический мир, приглашал их к себе на чашку чая. Прирученный теперь Флеминг называл уже миссис Дэвис «Дэвей» и, когда она приходила в лабораторию, говорил: «Я очень рад вас видеть. Мне позарез нужна ваша восхитительная кровь».

Новые друзья Флема решили, что ему необходимо больше выезжать в свет, развлекаться и научиться танцевать. Миссис Дэвис была близка с семьей Вертхаймер, известными целому свету богатыми антикварами, щедрыми меценатами, чьи портреты писал Сарджент (теперь все эти картины висят в галерее Тэйта). Флеминг с удовольствием открыл этот новый для себя мир, о существовании которого он раньше и не подозревал. Дом Вертхаймеров был настоящим дворцом: прекрасная мебель, великолепные картины, редчайший фарфор, безупречное обслуживание, тончайшие блюда и вина. Флемингу нравилась эта среда, нравились люди искусства, с которыми он здесь встречался. У него был врожденный вкус. Впоследствии, насколько ему позволяли его материальные возможности, Флеминг посещал аукционы и коллекционировал антикварные вещи.

Вертхаймеры, у которых был бальный зал, раз в неделю приглашали друзей своих дочерей потанцевать или, как тогда говорили в Англии, на «hop». На этих вечерах Флеминг был постоянным гостем, но хорошим танцором он так и не стал. Он впервые заказал себе фрак и при этом сказал портному: «Только сделайте меня похожим не на Карла Бриссона, а на серьезного ученого». Карл Бриссон был в то время модным салонным певцом.

Рональд Грей ввел Флеминга еще в одно приятное общество, которое сыграло большую роль в его жизни, в клуб художников в Челси, помещавшийся в старинном доме, в квартале города, издавна населенном художниками и литераторами. Этот клуб в принципе был открыт только для людей искусства, но в него входили также несколько почетных членов, и среди них был Флеминг. Он всю свою жизнь бесплатно лечил своих одноклубников и в случае надобности добивался, чтобы их поместили в Сент-Мэри. У него вошло в привычку в свободное время приходить сюда играть в «snooker» – сложную игру на бильярде, в которой следует белым шаром положить в лузу большое количество разноцветных шаров. Он играл с большим увлечением, как сразу же отметили его партнеры, и пренебрегал верными ударами. Он откровенно радовался каждый раз, когда ему удавалось загнать шар в лузу. Если кто-нибудь давал ему совет, как играть при данной комбинации, он несколько мгновений молчал, глядя на стол, а затем играл по-своему совершенно не так, как следовало бы, и иногда удачно. Больше всего он любил трудные шары. «Я много раз бывал его партнером, – рассказывает Меррей, – мы с ним выступали против лучших игроков и выигрывали: как истые шотландцы, мы были полны решимости не дать каким-то англичанам побить нас».

Быстрый переход