Изменить размер шрифта - +
Я до сих пор помню, как безумно я испугалась, что он сейчас подбежит к матери, дотронется до нее и почувствует, что она холодная… Мы с криминалистом рванулись к нему, схватили, потом вызвали инспектора из детской комнаты, и она увезла мальчика. А доктор нам говорит: «А ведь больше этот мальчоночка сюда никогда не вернется!..» Мужской туалет, кстати, рядом с дежурным отделением, а наш — другой стороны здания, дежурящим женщинам приходится шлепать на соседнюю улицу.

 — Как это — на соседнюю улицу?!

 — Ну, по коридору; он ведь огибает здание главка с трех сторон, получается, что с трех улиц фасад выходит на одну улицу, сторона, где наш дежурка, — на другую, а женский туалет с третьей стороны.

 По этому самому длинному в мире коридор мы дошли до дверей дежурного отделения, двух комнат — обиталища дежурного следователя, уз кого и тесного, как гроб, забитого драной и лома ной мебелью, и теплой уютной комнаты дежурим медиков. Войдя в коридорчик, объединяющий комнаты, Стас вопросительно уставился на черные следы обуви, ведущие по свежепобеленно стене к потолку.

 — Не пугайся, Стасик, — успокоила я его, — по потолку здесь никто не ходит, это наверняка любитель здорового образа жизни эксперт Трепетун стоял на голове, опираясь ногами о стену; сейчас проверим.

 Я открыла комнату дежурного следователя предоставила Стасу возможность полюбоваться мутным окном с разбитыми стеклами и свернутым солдатскими одеялами на койках, а потом заглянул в соседнее помещение, откуда доносились запах кофе и тихая музыка.

 — Всем привет! Похоже, Трепетун только что сменился?

 — Здравствуй, Машенька! Сколько раз говорили этому уроду, чтобы ботинки снимал, когда на голове стоит, но он выше этого!

 Кофе, как всегда, заваривал Дима Сергиенко, а невозмутимая Наташа Панова, забравшись с ногами на диван, с помощью спиц создавала очередной шедевр рукоделия; и Боря, и другие члены ее семьи ходили «обвязанные» с головы до ног, да и сама Наташа появлялась в умопомрачительных вязаных костюмах и платьях, успевая за пару дежурств состряпать себе обновку, если выездов бывало немного. Да и с выездами она управлялась оперативно: раз-раз, и осмотр трупа закончен, а Наташа довязывает очередной воротник или рукавчик. Эксперт Панова из тех, кто работает быстро и толково и плюс обладает еще одним ценным качеством: если она выезжает на «глухарь», значит, он обязательно скоро раскроется, — это верная примета. Вот с Юрой Кравченко уголовный розыск выезжать не любит: хоть Юрка и хороший эксперт, грамотный, а глаз у него черный; если «глухарь» в его смену — пиши пропало, зависнет на веки вечные…

 — Стас, заходи, я тебя познакомлю с экспертами.

 На пороге комнаты появился смущенно улыбающийся Стас, и оба эксперта ахнули, разглядев его праздничный прикид.

 — Голубчик, ты так дежурить собрался? — сочувственно спросила Панова. — Ну, значит, по закону подлости, нас ждет подвал или помойка.

 — Наташа, не каркай, — попросила я. — Человек пришел на первое дежурство как на праздник, не порти ему настроение. Пойдем, Стас, я тебе расскажу, как дежурить без меня, ночью.

 Я увела Стаса в следовательскую комнату, объяснила, что городской телефон на столе спарен с экспертной комнатой; когда ночью раздается звонок, эксперты тоже снимают трубку и можно всегда рассчитывать на их поддержку, они люди опытные и всегда подскажут, надо выезжать или можно разрешить милиции осмотреть труп. Сказала я и про то, что можно, конечно, ночь скоротать на замусоленной подушке, укрываясь грязным одеялом, но лучше приносить с собой наволочку и простынку, чтобы, если выдастся часок поспать, провести его в человеческих условиях.

Быстрый переход