— Он никого не задержал, — в лоб ошарашил меня Синцов, как только я вошла.

 — Как это никого?

 — Маша, никого! Всех отпустил, мероприятия свернул.

 — В чем дело, Стас?! — сварливо спросила я стажера, распахнув дверь в его кабинет.

 За моим плечом немым укором стоял Синцов.

 — Ни в чем, — ответил стажер. — Я поговорил с ними и понял, что они не убивали. Следить — да, следили незаконно, но они не убийцы.

 — Погоди-ка, я ничего не понимаю! Почему ты не задержал никого?

 — Я не считаю возможным задерживать людей за должностные преступления.

 — Не поняла, мы же планировали задержать их именно за должностные, ты что, не помнишь?

 — Я пересмотрел свою позицию, — тихо, но твердо ответил стажер.

 — Стас, ты в уме? С тобой все в порядке?

 — Я в полном порядке, — ответил он, не глядя на меня.

 — Ты понимаешь, что ты сорвал реализацию?! Тебе триста раз говорили, что другого случая уже не представится! Все дело было во внезапности, а ты, чудовище… Да что же это такое, ни на минуту без присмотра оставить нельзя, — запричитала я, а Стас даже не оправдывался.

 — Андрей, ты что-нибудь понимаешь? — обернулась я к нему.

 — Взятку тебе, что ли, дали, сопляк? — брезгливо спросил он Стаса.

 Стас отвернулся, всем своим видом показывая нежелание общаться в таком тоне.

 — Щенок несчастный! Возомнил себя великим следователем?! Хвост ты собачий, а не следователь! — высказалась я, круто развернулась, прошла в свой кабинет и хлопнула дверью на всю прокуратуру.

 — Нет, ну что же это такое? — говорила я Синцову, пришедшему следом. — А ты куда смотрел?!

 — Я же не могу ему приказывать, — оправдывался тот.

 — Делайте что хотите, — вдруг психанула я. — Что мне, больше всех надо?! Вечно я, как идиотка, закрываю грудью амбразуру, на выговоры напрашиваюсь, а оказывается, что недоросток сопливый умнее меня! Все, надоело. Расследуйте хоть убийство Кеннеди, только без меня.

 — Ладно, — сказал Синцов. — Успокоишься — позвони.

 И, крутанувшись на каблуках, вышел из кабинета. А я зашла к прокурору и отчиталась о поездке в городскую.

 — Ну как там, Мария Сергеевна? Реализация идет? — спросил шеф, чутьем старого прокурора уже уловивший просто-таки витавшие в воздухе неприятности.

 Вообще, если бы не шеф, не знаю, где бы я была. Наверное, уже выгнали бы за несговорчивость. Он мне сам однажды сказал, что, если бы он меня не, защищал, со мной бы давно уже рассчитались. А так, если создавалась критическая ситуация и шеф считал, что я права, а давят на меня не по делу, он надевал все свои регалии и ехал на ковер вместо меня.

 — Уже нет, Владимир Иванович. Пока я разговаривала с прокурором города, стажер наш всех поотпускал.

 — И ко мне не зашел, не посоветовался? — удивился шеф. — А вы хорошо ему все объяснили?

 — Да мы в течение двух недель только и мусолили эту реализацию, посреди ночи разбуди, и он должен был сказать, что ему нужно делать — и что второго раза не будет, и что будем сажать по должностным, а потом выкручивать на убийство уже в тюрьме.