|
Ангела. Кроме того, вместе с королем на юг должны были отправиться в качестве заложников кардинал Борджа и принц Джем, удивительная и драматичная жизнь которого достойна отдельного описания. Младший сын султана Мехмеда II, принц Джем (или, как его называли турки, Джем султан) после смерти отца претендовал на престол Оттоманской империи. У него нашлось достаточно сторонников, чтобы собрать войско, и Джем пошел войной на своего старшего брата – Баязида, законного наследника султана. Но Джему не повезло – его армия была разбита наголову в первой же битве, и принц, спасая собственную жизнь, бежал на Родос, к рыцарям иоаннитам. Гроссмейстер ордена принял беглеца с великой радостью – иоанниты воевали с турками уже много лет. Остров Родос был одним из аванпостов христианского мира в восточном Средиземноморье, и рыцарям приходилось туго. А принц Джем, даже разбитый в бою, сохранил массу приверженцев в исламских странах, и в случае смерти Баязида получил бы реальные шансы на отцовский трон. Д'Обюссон, гроссмейстер ордена иоаннитов, прекрасно понимал, какую ценность представляет собой сын Мехмеда II. Он окружил его царским почетом и вниманием, а через некоторое время, опасаясь дипломатических осложнений – султан вполне мог потребовать выдачи брата как мятежника и государственного преступника, – переправил принца во Францию. «Покуда Джем жив и находится в нашей власти, Баязид не осмелится поднять оружие против христиан, и мы сможем беспрепятственно наслаждаться благословенным миром» – так писал гроссмейстер французскому королю. В Европе с появлением злосчастного принца разгорелись страсти – все государи, враждовавшие с турками, наперебой старались заполучить его в свои руки. Этого добивались и венгерский король, чьим владениям постоянно угрожала султанская армия, и Фердинанд Испанский, еще не окончательно освободивший от мавров юг страны, и Ферранте, также живший в постоянном ожидании турецкого десанта на Сицилию. Иоанниты забеспокоились – драгоценная добыча могла ускользнуть, и тогда конец всем надеждам на перемирие с турками. А когда прошел слух, что Баязид предлагает французскому королю огромные деньги за выдачу мятежного брата и уже начаты соответствующие переговоры – терпение гроссмейстера иссякло. Он приказал известить принца о нависшей опасности и переправить его из Франции в Рим, полагая, что там рыцари смогут обеспечить ему более спокойную жизнь. Карл VIII, не желая идти на открытый конфликт с иоаннитами, отпустил Джема, и мусульманский принц перебрался в Ватикан, ко двору папы Иннокентия. Султан Баязид, немало раздосадованный невозможностью незамедлительно снять голову брата соперника, предложил папе компромисс: 40 тысяч дукатов за каждый год, безвыездно проведенный принцем в Риме. Такой вариант устраивал и гроссмейстера, и жадного Иннокентия, и самого Джема. Он остался в Вечном городе и жил в одном из ватиканских дворцов, окруженный всевозможными почестями, пользуясь относительной свободой. После смерти Иннокентия положение не изменилось. Султан исправно платил обусловленную сумму, а принц, по видимому, смирился со своей участью. Его часто видели в обществе Александра и герцога Гандия. Такова предыстория. Но теперь, когда французы заняли Рим, до Карла дошел слух, будто папа решился на последнее средство и готов обратиться к туркам за военной помощью против захватчиков. Этим и объясняется желание короля заполучить Джема, ставшего в глазах европейских властителей чем то вроде живого талисмана. Александр же был глубоко оскорблен самим подозрением, что римский папа способен заключить военный союз против христиан с султаном неверных, однако спорить не приходилось. |
