|
Мазур вспомнил, что в нескольких километрах отсюда располагается здешняя приманка для туристов – пещерный город, кропотливо и старательно вырубленный в скалах каким-то древним народом, тысячи полторы лет назад по невезению своему исчезнувшим из большой истории. С помощью мощной оптики он без труда рассмотрел пассажиров на передних сиденьях – точно, мирный цивильный народ, одетый ярко, пестро и легко, увешанный фотоаппаратами и еще какими-то причиндалами. Задумчиво прищурился. Ехать – гораздо быстрее, чем идти, это всякому ясно. К тому же нежданная добыча позволила бы не только выиграть время, но и поставить ложный след. Никаких признаков грандиозной облавы – но вертолеты кое-где пролетают, даже если лягушатники и поверили, что угрохали незваных гостей вместе с их аппаратом, порядка ради продолжают вяло рыскать в окрестностях. И чем быстрее отсюда уберешься, тем лучше. Время поджимает, время, вся мировая прогрессивная печать замерла в ожидании, чтоб ей пусто было… Он сноровисто скользнул со скалы, забежал в расщелину, где притаились его орлы, распорядился: – Живо, все мажут рожи до полной неузнаваемости! Автобус подходит! – Как-кой автобус? – машинально удивился Пеший-Леший. – Попутный, – сказал Мазур. – Вот и голоснем на дороге… Местечко словно специально было создано природой для лихого и внезапного разбойного налета на мирных путников – дорога петляла меж высоченных скал, по узкому ущелью, где при всем желании, при всей африканской лихости водителя не больно-то и разгонишься. Автобус ехал совсем медленно – а там и вовсе затормозил, потому что дорогу перекрыли два дружелюбно целившиеся из автоматов субъекта с размалеванными рожами. Шофер, очевидно, ученый жизнью в неспокойной стране, моментально выключил зажигание, убрал руки с руля и старательно вытянул их вверх, боясь шелохнуться. Викинг сделал многозначительный жест западногерманской трещоткой, и водила, опустив правую руку, дернул рычаг, дверь с шипением открылась настежь. Мазур, не теряя ни секунды, запрыгнул туда, мимоходом двинул шофера локтем по шее под затылком, чтобы сидел тихонечко и не вздумал мешать. Пеший-Леший пробежал мимо него в хвост, бдительно застыл там, поводя автоматом. Мазур оглядел оцепеневших туристов. До омерзения мирный народ – несколько пожилых обоего пола, молодые парочки, парочки не особенно и молодые, в основном европейские рожи, хотя слева посередине сидят двое косоглазых, то ли японцы, то ли хрен их ведает… Он вмиг высмотрел единственного подозрительного типа, жестом указал не него Крошке Паше, и тот, понявши с полумысли, ухватил несомненного аборигена за шиворот, выволок наружу. Физиономии у оставшихся были примечательные – все они медленно медленно осознавали, что увеселительная прогулка пошла наперекосяк, что случилось нечто неправильное, опасное… Вот-вот начнутся вопли, слезы и сопли, а этого следует избежать, панику нужно гасить в зародыше, чтобы не путались под ногами с визгом и не мешали работать, декаденты… – Внимание! – рявкнул он, добросовестно коверкая свой английский на американский манер. – Ваша тачка конфискована революционным фронтом для нужд борцов за свободу! Вы все, мать вашу, мне и даром ни на что не нужны! Будете паиньками, не трону! Живо, выметайтесь на улицу! И грозно повел автоматом, ни в кого особенно не целясь. Через несколько секунд словно плотину прорвало – народец хлынул наружу, толкаясь, сшибая друг друга, хныкая и поскуливая, а там их принимали Викинг с Зорким Соколом и размалеванный Вундеркинд, сгоняли в табунок, оттесняли к нависшей скале. – А тебе, холуй буржуазный, особое приглашение нужно? – рявкнул Мазур, выдергивая за шиворот водителя из-за баранки и следя, что бы тот не прихватил с собой ключ. |
