|
А тут вмешался еще и наш лекарь и ободрил нас словами о том, что, если мы не знаем, он покажет нам, как сделать из соленой воды пресную. Это, понятно, подняло общее настроение, хотя и не понимали мы, как он это сделает. Тем временем наши, не дожидаясь приказа, искали в окрестности других ключей, и нашли их много, но все они также были соленые. Из этого мы заключили, что в этих горах должна быть соляная скала или минеральная руда, а может, и все горы были из соли. Но я все же не мог понять, каким волшебством искусный наш лекарь превратит эту соленую воду в пресную, и все томился, как бы поскорее увидеть опыт, – странный, по правде говоря. Но лекарь взялся за дело так уверенно, точно проделывал его уже на этом самом месте. Он взял две большие циновки и сшил их. Образовалось что то вроде мешка, в четыре фута шириною, три с половиной длиною и, приблизительно, полтора фута толщиною после наполнения. Затем он велел нам наполнить этот мешок сухим песком и умять его возможно плотнее, но так, чтобы не порвать циновок. Когда таким образом мешок был наполнен, так что до края оставалось пространство с фут, он набрал какой то другой земли и, заполнив это пространство, утоптал мешок, как мог плотнее. Управившись с этим он проделал в верхнем слое отверстие, шириной с тулью большой шляпы или немного шире, но не такое глубокое, и приказал негру наполнить его водой, а как только вода просочится, наливать снова и проделывать это все время, дабы отверстие оставалось беспрерывно заполненным. Еще до этого он положил мешок на два обрубка дерева, примерно, в один фут высоты над землей, а под мешком приказал разложить какую нибудь шкуру, непроницаемую для воды. Приблизительно через час, не ранее, из под низа мешка начала капать вода и, к нашему великому удивлению, оказалась она совершенно пресная и вкусная, и так продолжалось много часов. Лишь под конец вода стала несколько солоновата. Мы сказали об этом лекарю. – Ну что ж, – отвечал он, – вытряхните песок и наложите новый. Откуда взял он этот опыт – из собственного ли воображения или прежде видел его – не помню. На следующий день мы поднялись на вершины гор. Вид оттуда был действительно поражающий, ибо насколько только хватал человеческий взгляд, на юг или запад, или северо запад, простиралась обширная дикая пустыня без деревьев, без рек, без какой бы то ни было зелени. Поверхность, подобно пройденным нами накануне местам, была покрыта чем то вроде толстого мха, черновато мертвенного цвета, но не видно было ничего, что могло бы послужить пищей для человека или животного. Будь у нас достаточно съестных припасов да пресной воды для того, чтобы десять или двадцать дней идти по этой пустыне, у нас хватило бы, пожалуй, мужества пуститься в путь, если бы даже пришлось потом возвращаться, ибо не было у нас уверенности в том, что к северу не встретим мы того же. Но у нас припасов не было, а местность была такая, что здесь их невозможно было достать. У подножья гор мы убили несколько диких животных, но только два из них, каких мы раньше никогда не видали, оказались годными в пищу. Животные представляли собой нечто среднее между буйволом и оленем, но не походили ни на того, ни на другого в отдельности; рогов у них не было, ноги были огромные, как у коровы, тонкие голова и шея, точно у оленя . Убили мы также, в разные времена, тигра, двух молодых львов и волка, но, к счастью, еще не дошло до того, чтобы питаться мясом хищников. После того, как мы увидали это страшное зрелище, я возобновил свое предложение повернуть к северу и направиться к реке Нигеру, или Рио Грандэ, а там повернуть на запад к английским сеттлементам, расположенным на Золотом Берегу. Все охотно согласились с предложением, кроме пушкаря, который действительно был нашим лучшим проводником, хотя на этот раз и ошибся. Он выдвинул такое предположение: раз наш берег расположен на север, то мы можем взять немного наискось, на северо запад, и там, пересекая страну, быть может, доберемся до какой нибудь реки, которая или впадает на север в Рио Грандэ или течет на юг к Золотому Берегу. |
