|
Я не помню теперь, какой породы было это дерево, и каких размеров, но помню, что было оно огромное, и что, когда мы спустили его на воду и оно поплыло ровно, не переворачиваясь, мы обрадовались, как не радовались бы, пожалуй, если бы получили настоящий военный корабль. Каноэ оказалось таким большим, что легко подняло нас всех и могло бы вынести еще две три тонны груза. Мы стали даже раздумывать о том, не идти ли морем прямо на Гоа, но нам пришлось отказаться от этого намерения по многим причинам. Так, нам не хватило бы съестных припасов и не было бочек для свежей воды; не имели мы и компаса, а также необходимого прикрытия на случай непогоды или чрезмерного солнца и тому подобное. Таким образом, все охотно согласились с моим предложением покрейсировать поблизости и посмотреть, что из этого выйдет. Итак, чтобы потешиться, мы однажды все вместе вышли в море в нашем каноэ и чуть было не погибли совсем. Мы прошли не более полулиги от берега, как вдруг поднялось изрядное волнение, – хотя и без большого ветра, – и наше каноэ так закачалось, что мы были уверены, что оно перевернется. Мы дружно принялись гнать его к берегу. Постепенно оно пошло ровнее, и после немногих хлопот нам удалось причалить его. Так оказались мы в весьма бедственном положении. Правда, туземцы относились к нам довольно хорошо и часто приходили побеседовать с нами. Один из наших, то ли точильщик, то ли токарь, спросил раз плотника, нет ли у него напильника. – Есть, – отвечает плотник, – только маленький. – Чем меньше, тем лучше, – говорит тот. Тут же он берется за работу: на огне кует кусок старого сломанного долота, а затем напильником делает себе нужные инструменты. Потом берет три или четыре монеты, молотом расплющивает их на камне и выделывает из них фигуры птиц и зверей, цепочки для запястий и ожерелий и выдумывает еще многое другое, что и не перескажешь. Недели две он занимался выделкой таких изделий, и тогда мы убедились в успешности его выдумки. Когда туземцы вновь явились к нам в гости, мы были поражены блажью этих простаков. За кусочек серебра в форме птицы они нам давали две коровы, и для нас было бы выгоднее делать вещь из меди, так как тогда она ценилась бы дороже. За одно только запястье цепочкой мы получили всякого добра столько, что в Англии это стоило бы верных пятнадцать или шестнадцать фунтов . Монета стоимостью в шесть пенсов, превращенная в безделушки и украшения, стоила во сто раз более своей настоящей ценности, и за нее мы получали все, что угодно. Так прожили мы, примерно, год, но нам это так наскучило, что мы решили попытаться уехать, во что бы то ни стало. Мы устроили уже три добрых каноэ, и так как муссоны (или торговые ветры) дуют в этих краях шесть месяцев в одном направлении, а другие шесть месяцев – в обратном, то мы решили, что сумеем сносно управиться на море. Но каждый раз, когда мы принимались за дело, нас останавливало то обстоятельство, что нам не хватит пресной воды, ибо путешествие предстояло продолжительное, и ни один человек не смог бы проделать его без питья. Таким образом, раз благоразумнее было отказаться от мысли об этом путешествии, то нам оставалось еще два пути, а именно: либо пойти в обратном направлении, то есть на запад и добраться до мыса Доброй Надежды, где рано или поздно мы должны встретить португальские суда, либо же направиться к африканскому материку и затем или взять по суше, или же поплыть вдоль побережья до Красного моря , где рано или поздно встретили бы корабль той или иной национальности, который подобрал бы нас, или мы взяли бы его, – как все время думалось мне. Это предложение внес наш изобретательный точильщик, которого мы прозвали «серебряных дел мастером». Но пушкарь сказал, что он бывал уже на малабарской шлюпке в Красном море и знает, что, если мы попадем туда, нас либо убьют арабы, либо захватят и обратят в рабство турки. |
