А Келп вернулся в гостиную и сел на диван, поставив свою пустую банку на кофейный столик и сказал:

— Я тебе вот что скажу. Когда Мэй вернется, расскажи ей. Может у меня появится какая-нибудь идея, если послушаю эту историю еще раз со стороны.

— Отличная мысль.

Через минуту в комнате появилась Мэй, уже без сумок, но с тремя банками пива.

Дортмундер начал свой рассказ:

— Сегодня я получил одно очень странное предложение.

Пока Мэй не понимала, как ей воспринимать эти слова. Садясь в свое кресло, она переспросила:

— Предложение?

— Что-то вроде работы. Но странной.

— Сейчас Джон тебе расскажет, — помог Келп и уставился на Дортмундера, словно воробей на ветке.

Дортмундер сделал вдох. — Это реалити-шоу, — начал он рассказывать о том, как мама Марча представила им Дуга Фэркипа, как он сделал им интересное предложение, особенно в части оплаты.

Почему-то каждый раз, как он рассказывал эту историю, ответной реакцией всегда была гробовая тишина. Наконец, когда Мэй и Келп перестали на него так глазеть, он сказал:

— Вот и вся история, Мэй. Все, что нужно сделать.

— До того момента, как они потащут вас всех в тюрьму, — сказала она.

Дуг Фэркип сказал, что мы можем обойти этот момент.

— Каким образом?

— Он не сказал.

Мэй прищурилась; обычно она так щурилась, когда много курила. — У меня еще вопрос, — продолжила она. — Что вам нужно украсть?

— Мы это еще не обсуждали.

— Я думаю, все-таки это имеет значение, — сказала она.

Дортмундер не понимал, о чем она. — Почему?

— Ну, — начала объяснять Мэй, — например, если бы вам нужно было украсть что-то смеха ради. Например, угнать грузовик с подгузниками, или что-то в том же духе.

Келп возмутился:

— Не собираюсь угонять никакие грузовики с подгузниками.

— Или что-то вроде, — подметила Мэй.

— Не думаю, Мэй, — не согласился Дортмундер. Их интерес — снимать людей с интересным стилем жизни, не на виду, они снимают таких людей, то, что они делают, потом обрамляют это все и делают из этого развлекательное шоу. Не думаю, что им интересны розыгрыши, они, скорее, охотники за реальными жизнями.

— Единственное, что в этом всем реально, — так это тюрьма, — хмыкнула она.

Дортмундер кивнул и сказал:

— Но ведь разговор идет о двадцати штуках.

— Мне кажется, — вставил слово Келп, — что тебе все-таки придется навестить этого товарища и задать ему еще несколько вопросов.

— Это я знаю, — согласился Дортмундер. — Хочешь пойти со мной?

— Нет, не думаю, — отказался Келп, что было столь же неожиданно, как внезапно появившийся из ниоткуда продавец в магазине. — Не стоит пока светиться. Мама Марча еще не успела тыкнуть меня лицом в этого парня.

— Пока еще нет, — согласился Дортмундер.

— Но вот, что я сделаю, — добавил Келп. — Пошли ко мне домой, я его прогуглю.

Дортмундер нахмурился. — Это что-то хорошее?

— О, да, — улыбнулся Келп.

6

Босс Дуга Фэркипа из «Жизнь наизнанку» был похож на бочку; это был лысый шестидесятилетний парень по имени Бэйб Так, который пришел из новостей спустя тридцать лет работы иностранным корреспондентом.