— Сам подумай, Дуг, — поддержал тему Дортмундер. — Хоть в какой-нибудь компании, в каком-нибудь из этих бизнесов, большинство которых находятся за океаном, должно же быть где-то место, где есть деньги.

Качая головой в знак несогласия, Фэркип сказал:

— Нет. Я никогда не видел наличных… — он как-будто начал заикаться, словно перебои на электростанции, из-за которых приходится по новой настраивать часы. Через секунду, даже чуть меньше, электричество вернулось, и Фэркип все-таки закончил предложение: — … нигде. Их просто нет. Даже в Европе, Азии, все транзакции — это электронные переводы.

Дортмундер видел что-то подобное, и он был уверен, что Энди тоже. — Ладно, Дуг, ты хотя бы обдумаешь этот вопрос? — спросил он.

— О, конечно, — кивнул Фэркип.

— Вот и хорошо. Поднимаясь на ноги, ведь в этой комнате его сбои электроэнергии не сработали бы, по крайней мере, не сегодня, Дортмундер сказал:

— Будем на связи.

Фэркип удивился:

— Это все?

— На сегодня — да. Встретимся в следующий раз, когда у нас будет готов список.

— А, ты имеешь в виду пятерых человек, — понятливо кивнул Фэркип. — Но вы ведь даже пока не знаете, что за ограбление будет, может вам и не понадобится пять человек.

Поднимаясь с дивана, Энди сказал:

— Есть одно правило, Дуг. Никогда не выходи на дело, если у тебя меньше людей, чем надо.

8

Джадсон Блинт уже устал открывать конверты. Конечно, в каждом конверте был чек, двадцать процентов от которого пойдут прямиком к нему в карман, самый простой способ заработать деньги, и каждый конверт был все-таки приятной новостью и, вроде, не рабский труд, но все же. И вот, он сидел за столом в офисе на семнадцатом этаже здания Авалон Стейт Бэнк Тауэр в центре Манхэттена, открывая один конверт за другим, он вбивал в компьютер обратные адреса, отслеживал контрольные суммы. И хоть он и знал, что то, чем он занимается, — это мошенничество по почте — точнее быть, три вида мошенничества, как смог бы подметить любой сотрудник правоохранительных органов, — но все же было несколько причин, по которым он продолжал вскрывать эти конверты, одной из таких причин было то, что он чувствовал, будто это его работа.

И вот он сидел в офисе после обеда в обычный апрельский день, когда, казалось бы, простуда должна была взять над ним верх, он сидел и повторял свои действия, с конвертами и ножом для конвертов, и сканером, и ручкой, и бухгалтерской книгой… И если это не было работой, тогда что, черт возьми, это было?

Внутренняя дверь офиса открылась, и комнату зашла Джейси Тэйлор. Опасная красотка с угольно-черными волосами лет тридцати словно хищница, которая увидела добычу, мягко двинулась в его сторону. За ней числилась Майлода, фиктивное островное государство, которое она использовало для своих фмнансовых махинаций. (А ведь столько людей жаждут помочь!) Она бросила взгляд на Джадсона:

— Ты все еще здесь?

— Сегодня как-то тяжело, Джейси, — вздохнул он. — Я уже закончил с курсами детективов и книгой о сексе, сейчас доделываю музыку.

— Не засиживайся, — посоветовала она. — Ты же не хочешь износиться раньше времени.

— Нет, мэм, не хочу.

— Мэм, — повторила она с презрением и ушла. Джадсон пожал плечами — сложно было предугадать реакцию людей, когда тебе самому всего-то девятнадцать — и вернулся к работе.

Он всегда оставлял музыкантов напоследок, потому что тут всегда было что-нибудь интересное.