— Хорошо, конечно.

— Будь осторожна, Марси.

Она кивнула и нервно улыбнулась. — Конечно, Дуг.

— Хорошие четкие фотографии.

— Конечно.

Дуг направился к двери, похлопывая по приемнику в кармане. — Мы не знакомы, — уточнил он.

— А, конечно, — кивнула Марси.

3

Дортмундеру это все не очень-то нравилось. В чем выгода для нас? — поинтересовался он, используя множественную форму девиза с их (украденного) фамильного герба: В чем выгода для меня.

— Ну, — начал Стэн, — мама сказала, что он заплатит.

— Если мы разрешим ему снять фильм о том, как мы что-нибудь выносим.

— Я думаю не совсем так, — не согласился Стэн. — Мы просто выслушаем его предложение. Это он?

Они сели за столик на улице в кафе «Торговец Торо», вдоль черного кованого забора, разделяющего обеденную зону и зону пешеходов и велосипедистов; это была идеальным местом, чтобы наблюдать за широким фасадом офисной башни через улицу. Из дверей целенаправленно вышел моложавый парень в коричневом пиджаке, он на секунду остановился, чтобы всмотреться в кафе, потом посмотрел налево, потом направо, чтобы найти ближайший перекресток (которого рядом не было), и пошел направо.

— Это точно он, — сказал Дортмундер. — У него прослушка. Видишь, как он похлопывает по карману?

— Вижу.

— Я за ним прослежу, — сказал Дортмундер.

— Хорошо.

Это означало, что Стэн должен проследить за входом в здание, чтобы заметить, если появится кто-то еще, а Дортмундер в это время проследит за Дугом Фэркипом, который шел к перекрестку, потом остановился и явно нервничал, пока ждал смены сигнала светофора.

— Полная девушка в красном.

Дортмундер посмотрел на здание, Стэн был прав. Девушка была молодая, невысокого роста и очень нервничала. И это пальто, длиной до голени, было слишком плотным для этой поры годы, что делало ее больше похожей на сосиску, чем на человека. Она тоже пошла направо, но, когда увидела, что Фэркип все еще стоит у светофора с сигналом «СТОП», она резко развернулась и пошла в обратном направлении, из-за чего она сбила двух людей с их орбит, но, к счастью, никто не упал.

Тем временем, сигнал светофора, наконец, сменился, позволяя ему перейти улицу, и по мере его приближения, парни заметили, что это парень приятной внешности, лет тридцати, вроде парня, который всегда готов помочь; такие обычно нравятся мамам. Но это совсем не значило, что ему можно было доверять.

Или что он умеет быстро ходить. Он подошел к началу кованого забора, он стоял как вкопанный, пытаясь определить, кто мог бы быть его собеседниками, пока Дортмундер не поднял руку и не помахал ему.

Наконец, этот парень подошел к столу, с большой улыбкой на лице, еще за несколько метров до стола он уже начал протягивать руку, чтобы поздороваться. Когда он подошел достаточно близко, он сказал:

— Вы, должно быть, мистер Марч.

— Не угадали, — ответил Дортмундер. — Я Джон. А это Марч. Присаживайтесь.

Все еще улыбаясь, Фэркип убрал руку, которую никто не собирался пожать в знак приветствия, и представился:

— Меня зовут Дуг Фэркип.

— Мы в курсе. Присаживайтесь.

Фэркип сел и сказал Стэну:

— Вчера я очень мило побеседовал с вашей мамой.

— Я в курсе, — ответил Стэн. — Обычно она лучше держит язык за зубами.