— Не могу, Льюис, — честно ответила она. — На восемь часов у меня назначен визит к врачу. Пожалуйста, не осложняй мне жизнь.

— осложняю жизнь тебе?!

В этот момент на светофоре зажегся зеленый свет, и Льюис резко нажал на газ. Но это не остудило его негодования, и он снова бросился в атаку:

— А ты когда-нибудь думала, что это ты сделала мою жизнь невыносимой с того самого дня, как с моей помощью в пьяном угаре решила отомстить Николасу и продемонстрировала свою страстную, сексуальную натуру? Я провел безумное Рождество, представляя, что ты выпила упаковку снотворного или уехала в неизвестные края… Неимоверное чувство облегчения, когда я увидел тебя живой-здоровой на работе, вскоре сменилось беспрестанными видениями тебя и меня во всех без исключения позах Кама-сутры.

Откровенность и неистовство, с какими была произнесена эта тирада, заставили Оливию задрожать. Она безмолвно смотрела на Льюиса, только ее глаза раскрывались все шире и шире.

— А потом, — продолжал он, — когда я уже решил, что, став твоим любовником, наконец успокоюсь, ты взрываешь очередную бомбу. Таблетки подвели, и ты носишь моего ребенка! Теперь к этому прибавляется твой категорический отказ выйти за меня замуж… И скажи честно, кто кому осложняет жизнь?

— Я.., я никогда не смотрела на.., наши отношения.., с этой стороны.

— Конечно! Чего еще ждать от женщин?! Они даже не предполагают, что у мужчин тоже бывают чувства.

— Не надо обобщать, — огрызнулась Оливия. — Хотя на самом деле у большинства из вас основной орган чувств расположен ниже живота.

— Это не наша вина — такими нас сделала матушка-природа. К тому же, если б не мы, род человеческий давно бы вымер.

— Если б не мы, род человеческий вымер бы! А если серьезно, мой ребенок для меня — важнее всего…

— И я очень рад этому. Правда. Но не забывай, что я стану отцом в тот же миг, как ты станешь матерью. Это раньше основная роль отца сводилась к тому, чтобы зачать, защитить и обеспечить семью. Но психологи доказали, и я с ними абсолютно согласен, что роль отца в повседневном воспитании ребенка очень важна. А как я смогу участвовать в жизни моего ребенка издалека? Я должен быть рядом. Под одной крышей с ним.

— Ты прав. Я подумаю об этом, — пробормотала Оливия.

— Все, о чем я прошу, — это хорошо подумать, прежде чем ответить на мое повторное предложение выйти за меня, поскольку оно будет вторым и последним. Больше я просить не стану.

Оливия вздохнула. Как всем удается заставлять ее испытывать чувство вины? Вот и теперь она чувствовала себя виноватой перед Льюисом. Наверное, она просто эгоистка.

— А вот и дом, в котором живет моя мать. Пока Льюис парковал машину у тротуара, Оливия рассматривала современное четырехэтажное здание.

— Дом выглядит новым.

— Да, он построен пару лет назад.

— Твоя мама снимает здесь квартиру?

— Нет, ей принадлежит все здание. Я его построил и подарил маме перед женитьбой на Дине. Я хотел, чтобы она была обеспечена и финансово независима на случай моего банкротства.

Оливия рассматривала дом, прикидывая, сколько в нем может быть квартир. Аренда здесь наверняка намного дороже, чем в ее старом, грязном домишке. Даже если в этом доме не больше десятка квартир, недельный доход огромен.