– Это я вижу. Я вычислил это место сразу же, – как только увидел, что ты таскаешь сюда книги. Мне, положим, и пригодились эти прятки – просто как тренировка, – на чужой планете все понадобится. А вот зачем это тебе? Ты что, _н_е _х_о_ч_е_ш_ь_, чтобы тебя переправили в большой город?

– Нет, не хочу. Я не могу, конечно, сказать, что Скрэнтон стал для меня домом. Я его ненавижу. И хотел бы оказаться в своем настоящем доме, на Земле. Но Фрэд, я не хочу быть похищенным второй раз, пройти все заново на борту неизвестного города, и, в конце концов, понять, что я ненавижу его еще больше, чем Скрэнтон. Я не хочу служить предметом обмена, как… как бочка с металлоломом.

– Ну что ж, возможно, мне не следует тебя за это винить, хотя это обычная процедура для городов‑бродяг, и Лутц не сам до нее додумался. Ты знаешь, откуда взялось «правило предусмотрительности»?

– Нет.

– Этот обмен игроками был в ходу между бейсбольными командами. Видишь, какое оно старое – ему больше тысячи лет. А закон о контрактах, который его санкционирует, еще старше, бог весть на сколько.

– Ну и ладно, – сказал Крис. – По мне, пусть хоть это все старо, как Римское право. Но Фрэд, я не бочка с металлоломом, и я не желаю, чтобы меня на что‑то обменивали.

– Что ж, – терпеливо продолжал верзила, – это просто глупо. В Скрэнтоне у тебя нет будущего, ты уже должен был это понять. В большом городе ты наверняка сможешь найти себе занятие – по крайней мере, получишь какое‑нибудь образование. Все наши школы закрыты навечно. И еще одно: мы летим всего год, и, голову даю на отсечение, нас ждут трудные времена. В более старом городе гораздо спокойнее… там своего хватает, но все равно спокойнее.

– Ты тоже пойдешь по обмену?

Хэскинс рассмеялся.

– И не рассчитывай на это. Таких, как я, у Амальфи тысяч десять. Кроме того, я нужен Лутцу. Сам он об этом не знает, но я ему нужен.

– Ну… тогда… я лучше останусь с тобой.

Хэскинс раздраженно ударил кулаком по ладони.

– Послушай, рыжий… Черт, ну что еще сказать этому мальчишке? Спасибо, Крис; я это запомню. И если мне повезет, у меня когда‑нибудь будет свой сын, но не сейчас. Послушай, взгляни на вещи здраво, другого случая тебе не представится. Пока что я единственный, кто знает, где ты, но сколько так может продолжаться? Знаешь, что сделает Фрэнк, когда он извлечет тебя из норы, набитой ворованной едой? _П_о_д_у_м_а_й_, пожалуйста, прошу тебя.

Крис почувствовал себя так, будто его только что вышвырнули из окна.

– Я никогда об этом не думал.

– У тебя нет опыта. Я тебя не виню. Но могу сказать тебе, что сделает Фрэнк: _о_н _п_р_и_к_а_ж_е_т _т_е_б_я _р_а_с_с_т_р_е_л_я_т_ь_. И никто в городе и бровью не поведет. В своде кочевых законов утайка продовольствия идет в разделе «Угроза выживанию города». Любое подобное преступление влечет за собой смерть – и, кстати, не только в Скрэнтоне.

Наступило долгое молчание. Наконец Крис спокойно сказал:

– Хорошо. Может так оно и лучше. Я пойду.

– Вот это и называется работать головой, – грубо бросил Хэскинс. – Тогда пошевеливайся. Скажем Фрэнку, что ты болел. Ты _в_ы_г_л_я_д_и_ш_ь_ достаточно больным. Но нам нужно поторопиться: шлюпки отходят через два часа.

– Можно мне взять мои книги?

– Они не твои, а Бойла Уорнера, – нетерпеливо сказал Фрэд. – Я потом верну их ему. Бери фонарь и пошли – там, где ты окажешься, ты найдешь массу книг. – Вдруг он остановился и в тусклом свете взглянул на Криса. – Тебе абсолютно наплевать, куда ты отправляешься! Ты даже не спросил, как называется этот город.