Ей не хотелось выслушивать сочувствия.
Телефон зазвонил снова, и Оливия бросилась к письменному столу, чтобы схватить трубку. Неужели новости о Чезаре? Алекс, должно быть, едва успел сесть в машину.
Но ее ожидания не оправдались.
Это был какой-то репортер, и она сразу повесила трубку, не ответив на его вопрос «Как вы относитесь к своему бесплодию?». Она горько усмехнулась. Как, по его мнению, она могла относиться к нему?
Была наверху блаженства!
Бесконечно счастлива!
Пребывала в экстазе!
Телефон зазвонил снова.
Оливия замерла. Это мог быть Алекс. Или Изабель. А может быть, Фелиция. Трясущейся рукой она сняла трубку и тут же положила ее обратно, услышав голос того же репортера. Оливия отключила телефон.
Будь они прокляты.
Хорошо, что у нее с собой мобильный. По крайней мере, Алекс сможет до нее дозвониться. Как только она вынула телефон из сумки и включила, на него стали поступать сообщения. Ни один из номеров не был ей знаком, и вскоре Оливия поняла, что все сообщения были от репортеров. У нее упало сердце. И как только им удалось раздобыть ее номер?
Но на мобильном телефоне можно было, по крайней мере, выключить звук и следить за телефонными номерами на случай, если позвонит Алекс. Оливия решила связаться с ним, чтобы сказать, что происходит.
Он чертыхнулся.
— Не отвечай на звонки, пока не увидишь мой номер, хорошо?
У нее потеплело на душе от его слов.
— Хорошо. — Оливия помолчала. — Я так переживаю за твоего отца, Алекс.
— Я тоже, — пробормотал он, но должен был прервать разговор, потому что подъехал к клинике.
Оливия испытала острое чувство одиночества, когда снова вошла в кабинет и села за письменный стол. Она не могла быть с Алексом, когда он нуждался в ней. Не могла родить ему ребенка. Не могла даже подарить своей матери внуков. Какая от нее польза?
Она мысленно одернула себя. Какая сумасшедшая мысль. Ей жалко себя, вот и все. Пора прекратить заниматься самобичеванием.
Правильно. Она сделала глубокий вдох и постаралась успокоиться. Сейчас она позвонит Лианне,
но сначала — своей матери, просто чтобы сказать, что она в полном порядке.
Оливия снова включила телефон и по памяти набрала мамин номер.
К ее удивлению, трубку тут же сняла сама Фелиция, а не экономка. Оливия вкратце рассказала ей о Чезаре и обещала держать в курсе дел, потом сказала, что временно отключит городской телефон, но для связи можно использовать мобильный. Фелиция попросила передать привет Чезаре и Алексу, а потом неожиданно призналась:
— Дорогая, я знаю, кто проболтался репортерам. Это была Брита.
— Твоя экономка?
— Да. Только что я застукала ее, когда она звонила в какую-то газету. Очевидно, она подслушала наш с тобой недавний разговор. — Фелиция не пыталась скрыть свое возмущение. — В данный момент она собирает пожитки.
Оливия была в шоке.
— Но она работает у тебя много лет.
— Пять лет, но, по-видимому, это ничего для нее не значит. — Фелиция вздохнула. — В наши дни так трудно найти хорошую прислугу.
Оливия могла бы напомнить своей матери, что даже в «добрые старые времена» той не всегда удавалось удерживать помощников по хозяйству. И не потому, что Фелиция плохо обращалась с ними. Просто она была «слишком возвышенна», как выразилась одна из помощниц, когда Оливия встретилась с ней, чтобы упросить вернуться.
— Дорогая, мне так жаль, — извиняющимся тоном произнесла Фелиция. — Я могу что-нибудь сделать для тебя?
— Мам, тебе не надо ничего делать. Ты ни в чем не виновата.
— Не забудь позвонить мне, когда появятся новости о Чезаре. |