Но есть бляди другого рода, и секс тут ни при чём. Это может быть самый положительный супруг, который рассказывает каждой встречной про жену-дуру, неряху и лохушку, намекая между делом: «Мне бы нормальную бабу…». Или женщина, опускающая своего мужчину в глазах друзей: «Мой-то лузер ни на что не годен».

И вот это самое жестокое блядство и есть: человек думает, что у него спина прикрыта, можно при случае опереться, а на самом деле, никого у него нет, вместо партнёра — расплывается что-то скользкое, невнятное, ненадежное. Блядь, одним словом.

Еще раз уточню: понятие «блядь» я использую в обоеполом смысле.

Существует множество разновидностей блядских игр, для начала расскажу об одной, с невинным детсадовским названием «Потереби писю».

Но речь пойдёт не о священной мастурбации, нет, имеется в виду привычка теребить писю партнёра, влагать персты в чужую отверстую рану, задевать его чувствительные места — без нужды и безнаказанно.

Представьте, у вас с вашей блядью всё плохо: сложные отношения или вы вовсе расстались (потому что до этого, пока всё хорошо, какая же она блядь? она любимое существо, на все времена единственное. А вот когда начинаются проблемы, тогда да). Вы перестаёте спать душа в душу, лишь изредка видитесь, чтобы обменяться забытыми носками, перепихнуться без сердца, ну и ещё что-нибудь забыть — на будущее. И это именно она, блядь, вас разлюбила (потому что если вы её, то она называется «бедная зайка»).

Поначалу сохраняется иллюзия, якобы её получится вернуть, отмыть, украсить бантиком и снова назначить любимым существом. На самом деле это невозможно. Нельзя войти в одну воду дважды, потому что нет уже той воды, можно только раз за разом писать в терпеливую реку и радостно плескаться, наслаждаясь ощущением повтора момента — о, тёпленькая пошла.

Наконец вы устали, замёрзли и хотите прекратить водные процедуры. Не тут-то было. Блядь не готова расстаться окончательно — не с вами, но с властью над вами. Она будет дружить, «оставаться самым близким и дорогим человеком», любить вас, как сорок тысяч братьев и тридцать пять тысяч курьеров, — но всё же меньше, чем один любовник. Лучше бы её послать, но, как говорил Винни, «сразу никто не уходит, в гостях так не принято». И вы станете, сжав зубы, дружить. Это сведётся к тому, что вы не выбросите вашу зазнобу из всевозможных контакт-листов и станете изредка отвечать на эсэмэс — «очень хорошо» и «спасибо, нет». Она быстро поймёт, что серьёзной отдачи не будет, и несколько изменит интонацию. Теперь в пять утра начнут приходить послания: «Как жаль, что судьба оказалась сильнее…», «Куда подевался тот мальчик, которым я был когда-то…», «Я вдруг подумала о тебе и почувствовала боль…» — вариантов масса, неизменными остаются только многоточия. Она подсыпает их для романтичности, а ещё потому, что сказать или предложить ей по большому счёту нечего, а хочется по-те-ре-бить.

Как лечить? Ответом: «Я тоже скучаю. Приезжай, привези мне курицу, два кило картошки и давай поженимся». Они пугливые, как дети, тут же скажут: «Всё слишком сложно», а вы под это дело разорётесь, удалите их из друзей и занесёте телефон в чёрный список.

Блядь хронически не умеет разжимать пальцы с апельсином, чтобы высвободить руку, застрявшую в кувшине. Иная отращивает несколько конечностей, держа под контролем множество старых связей, — каждого потереби там, пощекочи здесь, чтобы при случае похвастать устало: «Как же достали эти влюблённые бывшие».

Другое общее с обезьяной свойство: пока за новую ветку не схватится, старую не отпустит.