— Ты должна съесть бутерброд, — настаивала Диана, не слишком удивленная ее отказом. Она всякий раз предлагала ей перекусить перед началом выступления, хотя заранее была уверена, что Энни все равно откажется.

— Даже не говори о еде. Все, поехали.

Они проехали мимо толп поклонников, как и предполагали, незамеченными. Затем Энни выбралась из фургона и прошла в один из запасных ходов, который вел к костюмерным и гримерным, расположенным внизу, образуя под стадионом целую анфиладу комнат. Энни нашла своих музыкантов, выглядели они неважно. Лишь у одного Брика был цветущий вид. Рассыльный приволок ему громадный гамбургер, и ударник, болтая с Энни, жадно поглощал его. Бас-гитарист пораженно следил, как быстро исчезают куски гамбургера в глотке Брика.

— У тебя просто нет нервов! — возмущенно воскликнула Энни, отводя взгляд от ритмично жующих челюстей Брика.

— Я голодный. Я работал как собака, — оправдывался он.

— Ты форменный обжора, — подхватили и остальные музыканты, бросая в ударника журналами, тапочками, книгами. А тот, увертываясь от летевших в него предметов, отвечал в том же духе:

— А вы сборище кретинов, вот вы кто.

— Нервничаешь, дорогая? — спросил Филипп, подходя к Энни и целуя ее.

— У меня внутри все просто заледенело…

— Выйдешь на эстраду, и все будет в полном порядке, ты же сама знаешь, — успокоил ее Филипп, а Энни страдальчески сморщилась, заслышав гул зрительских голосов, доносящийся со стадиона, который был заполнен до отказа. Сверху доносилась дробь барабанов — это выступала французская группа, открывавшая концерт.

— Да, знаю. Но это не помогает. — Тут Энни вновь взглянула на жующего Брика, который как раз собирался перейти к нарезанному тонкими ломтиками жареному мясу. — И уж совсем не помогает хорошему состоянию смотреть, как люди жадно пожирают пищевые отбросы, приехав сюда, в Париж. Я просто поражаюсь тому, что и во Франции все та же мерзкая еда, что и везде. Я-то думала, у французов получше со вкусом.

— Они делают отличные гамбургеры, — радостно сообщил Брик.

— Возможно, из конины, — ядовито вставил бас-гитарист,

Брик явно занервничал.

— Вы меня разыгрываете… Французы не едят лошадей, правда?

Но все, к полному ужасу Брика, согласно закивали. Брик позеленел.

Филипп засмеялся.

— Ну вот, осталось совсем чуть-чуть, дорогая. Первая группа отлично разогреет публику для тебя. — Он глянул на часы и озабоченно заметил: — Вам остается пять минут. После этого музыканты первыми должны выйти на сцену, а за ними наступит и твой черед.

Вся в испарине, Энни ринулась в свою гримерную. Подставила шею под холодную воду, это помогло, и она принялась подправлять грим. В это время раздался стук в дверь.

— Энни!

Девушка замерла. Это был голос Марка. Что ему нужно? Она вовсе не ожидала его появления. Ей пришлось дважды сглотнуть, прежде чем она обрела возможность произнести хоть слово.

— Да?

— Музыканты уже на сцене, У тебя всего пять минут.

— Ох!.. — У нее снова свело желудок. В этот момент дверь в гримерную приоткрылась.

— Можно мне войти?

— Нет! Уходите! Где Филипп, где Диана? — лихорадочно твердила Энни. Она была на грани паники.

— Прекрати, — раздался спокойный и властный голос Марка. Он поймал ее и крепко прижал к себе, несмотря на сопротивление.

— Оставьте меня в покое! Почему здесь нет Дианы? Она всегда бывает со мной.