Во французском городе Канне в те дни завершил свою работу XXXII Международный кинофестиваль (стартовал 10 мая). От Советского Союза в нем участвовало два фильма клана Михалковых: «Сибириада» Андрея Михалкова-Кончаловского (в конкурсе) и «Пять вечеров» Никиты Михалкова (вне конкурса). Вместе с братьями на фестивале также присутствуют председатель Госкино Филипп Ермаш и актриса Наталья Андрейченко. В конкурсе было представлено 22 фильма, но основным конкурентом «Сибириады» в борьбе за Золотую пальмовую ветвь было не менее масштабное кинополотно американского режиссера Фрэнсиса Форда Копполы «Апокалипсис наших дней», посвященное войне во Вьетнаме. В разгар фестиваля вспыльчивый американец разругался с организаторами смотра и куда-то укатил. Когда закончились конкурсные просмотры и жюри во главе с Франсуазой Саган готово уже было объявить победителя, советская делегация собралась в номере Ермаша. Далее послушаем его собственный рассказ:

«Андрон страшно нервничал. Мы накрыли стол, открыли бутылку. Неожиданно в комнату ворвался неизвестно откуда взявшийся Коппола, начал трясти Андрона за руку, крича, что он видел фильм и восхищается Кончаловским. Потом залез в салат пальцем, облизал его и так же загадочно исчез, как и появился.

Первый приз взял «Апокалипсис», вторая премия досталась Кончаловскому. Мы не расстроились. Фильм Копполы действительно был очень сильным. Познакомившись, я попросил Фрэнсиса привезти фильм на Московский международный фестиваль. Обещание он сдержит…»

Непростое время переживал в те дни классик отечественного кинематографа режиссер Леонид Трауберг. Придя в кино в начале 20-х, он основал вместе с Григорием Козинцевым знаменитую Фабрику эксцентрического актера (ФЭКС), из которой вышли многие звезды отечественного кино. Трауберг снял такие хиты, как «Шинель» (1926), «Новый Вавилон» (1929), «Трилогию о Максиме», за которую был удостоен Сталинской премии в 1941 году. Однако в середине 70-х Трауберг впал в немилость и был отлучен от кинематографа. Почти пять лет он стоически выносил это отлучение, после чего решил апеллировать к руководству Госкино. 19 мая он написал письмо Ф. Ермашу, в котором говорилось следующее:

«Обращаюсь к Вам как к руководителю советской кинематографии, в которой проработал полвека.

За это время я пережил два отлучения от кино, второе — пять лет назад. Наказание за мои проступки было в немалой степени обоснованным…

Но ужасно полное лишение работы. Сделано все, чтобы закрыть передо мною все двери. Бойкот. Зачеркивание пусть небольшой моей роли в кино. В конечном счете измывательство. За что?

Политически, творчески я ничего плохого для своей родины, для советской власти не совершил. Легенда о моем «космополитизме», космополитизме человека, в основном создавшего образ Максима, — явление определенной эпохи. Неужели ей нет конца?

Очень возможно, что Вы пройдете мимо моего письма. Осуждать Вас за это не могу. Всегда считал и буду считать ленинскую партию самой человечной, самой справедливой.

Но не написать Вам о доводящем до отчаяния своем положении не мог.

Простите».

Судя по всему, опала с Трауберга была снята. Во всяком случае, вскоре после этого послания — в начале июня — по ЦТ покажут его легендарную трилогию про Максима, которую давно не показывали.

Москва буквально плавится от жары: 18 мая ртутные столбики термометров достигли отметки в 31 градус тепла. В последний раз нечто подобное происходило в столице более 80 лет назад — 18 мая 1897 термометры показывали температуру в 29 градусов.

В субботу, 19 мая, в Тбилиси, при огромном стечении публики, сборная СССР по футболу играла очередной матч отборочного цикла чемпионата Европы.