– Ученый, – честно ответил Ли. – Это он изобрел систему механического гипноза, и именно к нему обратились за разъяснениями, когда были найдены мертвые тела, так как сложилось единодушное мнение, что подобное зверство могли совершить только извращенцы.

– Вам известно, хоть сколько‑нибудь, как он выглядит внешне?

– Я никогда не видел его, – не спеша ответил Ли. – Он никогда не дает интервью, а его фотографией мы сейчас не располагаем. Я слышал кое‑какие истории о нем, однако…

Он замолчал в нерешительности. Ведь это вовсе не означает, подумал он, нахмурившись, что он сейчас открывает что‑либо такое, что не было бы общеизвестны. Что, в конце‑то концов, в самом деле интересует женщину? Унгарн…

– Эти истории, – произнесла женщина, свидетельствуют, что он человек безмерной магнетической силы, но с явными чертами душевных страданий, выгравированных на его лице и придающих ему какую‑то покорность.

– Покорность перед чем? – воскликнул Ли. – у меня нет ни малейшего представления, о чем это вы говорите. Я видел только старые фотографии, а на них лицо у него, хотя и усталое, но вполне открытое.

– Информацию о нем можно раздобыть в любой библиотеке? – спросила женщина.

– Да, хотя бы в архиве Планетарного информагенства, – сказал Ли и тут же едва не прикусил язык свой за то, что так, задарма, выболтнул пусть хоть и крупицу, но достаточно ценной информации.

– В архиве? – с интересом переспросила женщина.

Ли пояснил, но голос его дрожал от негодования на самого себя. Все больше в нем нарастало очень неприятное ощущение того, что эта дьявольская женщина все‑таки вышла на верный след. И продолжает выуживать из него нужные ей ответы, потому что он никак не наберется духу упереться и наконец перестроить весь ход своих мыслей на преднамеренную ложь.

Несмотря на отчаянное беспокойство, что его охватило, он испытывал огромную досаду: как невероятно быстро удалось ей решить проблему личности Наблюдателя! Ведь, черт побери, им действительно вполне мог быть профессор Унгарн!

Унгарн, таинственный ученый, великий изобретатель, прославивший свое имя в различных самых сложных сферах знания, да плюс еще и загадочное убежище его на метеорите поблизости от одного из спутников Юпитера. И были еще у него дочь по имени Патриция. Боже праведный, Патрик… Патриция…

Поток предположений, вихрем пронесшихся в его голове, неожиданно оборвался, когда женщина не допускающим возражений тоном произнесла:

– Вы можете попросить вашу редакцию переслать информацию в этот ваш рекордер, находящейся здесь?

– Д‑да!

Нежелание его сотрудничать было столь явным, что женщина пригнулась, чтобы повнимательнее на него взглянуть, и голова ее при этом оказалась в круге света. На какое‑то мгновение блеснуло золото ее волос, в ее светло‑голубых глазах мелькнула странная сатанинская, бездушная усмешка.

– О! – воскликнула она удовлетворенно. – Вы так считаете тоже?

Она рассмеялась совершенно необычным, музыкальным смехом, одновременно таким отрывисто‑грубым и таким приятным для слуха. Смех неожиданно, как‑то даже неестественно, оборвался на самой высокой ноте. А затем – хотя он и не заметил ее движения – в ее руках оказался какой‑то нацеленный на него металлический предмет, а голос зазвучал жестко, повелительно.

– Поднимайтесь с кровати, включайте рекордер, и не вздумайте что‑либо говорить или делать, кроме необходимого для меня.