Обсерватория располагалась на крыше семиступенчатого храма. Менаше пришёл в восхищение от увиденного, а после того, как жрецы предложили ему бывать там когда он захочет, жизнь в Вавилоне превратилась для иудейского короля из плена в прекрасное путешествие. Там же, в храме при дворце, он изучал древнее клинописное письмо и математические таблицы, позволяющие точно вычислить время восхода и захода планет. Среди таблиц были такие, которые невозможно приподнять – они лежали на земле – и маленькие, с ладонь, их носили с собой в кожаном футляре. Заметив, где остановился на небе бог Луны Син, можно было сориентироваться по табличкам в любом месте Плодородной Радуги.

Менаше доверили астральное число каждого из богов, и теперь он мог "войти" в табличку и с её помощью вычислить виды на урожай и шансы на военную победу, предсказать осенний приплод ягнят или восстание в покорённой стране. Ему показали приборы местных астрологов. Визир и водяные часы были у него в Иерусалиме, но полушарие с нанесёнными по сфере делениями, на которые падала тень от укреплённой посередине стрелки, изумило Менаше. В Вавилоне он научился составлять правильный календарь, рассчитывая по таблицам поправки на каждый месяц.

Однажды, рядом с полусферой, под которой Менаше измерял размеры тени, раздался крик...на иврите. Менаше очнулся от мыслей и увидел, что с главной астрономической башни скатился каменный шар, покрытый клиньями и рисунками. Из-под шара отчаянно кричал помощник астролога, который работал в храме постоянно, нанося на приборы желобки для воды или прикрепляя мерные палочки, дающие тень.

Менаше вместе со всеми кинулся оттаскивать шар, чтобы освободить ногу человека, зовущего на помощь. Вернувшись домой, он не мог ни на чём сосредоточиться, всё думал о несчастье, случившемся в храме. Наконец, Менаше послал выяснить, что случилось с астрологом. Изумлённому слуге сказал: "На месте этого несчастного мог оказаться король Иудеи".

Посланный не скоро смог отыскать раненого в переполненном людьми городе. Возвратившись, он сообщил, что человек тот жив и ему лечат раздробленную ногу.

Менаше вышел на балкон, нависший над рекой, и замер под низким небосводом, зная, что сейчас точно на своих местах появятся "сияющие цветы" – звёзды. Строгой небесной гармонии были исполнены и величественные здания на противоположном берегу Евфрата: храмы Мардука и Иштар, Экуа – святилище Светлого Бога. "Смотри,– сказал сам себе Менаше, – Царь Царей опять строит Вавилонскую башню. Ничему не учатся народы на своих несчастьях!"

Однажды Ишаяу рассказывал ему, мальчику, как люди возгордились и стали складывать в Вавилоне башню до неба. Но Господь разгневался и смешал языки. С тех пор народы ссорятся и воюют друг с другом.

Менаше продолжал рассматривать противоположный берег Евфрата.

У покрытых цветным мрамором ворот каждого из храмов стояли пятиногие быки размером от земли до крыши. Над молочно-белыми телами быков простирались крылья с синими перьями, а сходящие к воде лестницы завершались снизу и сверху фигурами лежащих львов, такими огромными, что Менаше с балкона мог разглядывать зрачки из рубинов, вставленных в глазницы зверей. У крылатых быков головы из полированного гранита были человеческие, их окаймляли кудрявые бороды и бакенбарды из чёрного базальта. Храмовые здания не имели окон со стороны реки, их цокольные этажи были простыми рядами кирпичей. Зато высшие ступени украшали цветные рельефы, все с одним и тем же сюжетом: Царь Царей принимает дань от покорённых народов.

Три цвета господствовали на противоположном берегу: красный, синий и золотой. В эти цвета были окрашены здания и скульптуры. Красно-сине-золотой глазурью были покрыты кирпичи, из которых складывали ворота храмов и стены начинающейся от берега Дороги процессий, и даже плоский мост – через него могли проехать рядом пять колесниц.