Она все еще улыбалась, и я понял, чего не хватает теперь в ее улыбке,

    -  самой обыкновенной доброжелательности.

    -  Ну, разумеется, - сказал я. - как вам будет удобно…

    -  Извините меня, пожалуйста.

    -  Нет, это вы должны меня извинить…

    Она записала номер моего канала, и мы расстались. Странный какой-то получился разговор. Словно она узнала откуда-то, что я вру. Я пощупал уши. Уши у меня горели. Пр-р-роклятая профессия… «и началась самая увлекательная из охот - охота на человека…» О темпора, о морес! Как они часто все-таки ошибались, эти классики… Ладно, подождем. И ведь придется, наверное, лететь в этот манаос. Я запросил сводку. Нуль-связь была попрежнему неустойчивой. Тогда я заказал стратолет, раскрыл папку и принялся читать отчет Льва Абалкина об операции «Мертвый мир».

    Я успел прочитать страниц пять, не больше. В дверь стукнули, и через порог шагнул Экселенц. Я поднялся.

    Нам редко приходилось видеть Экселенца иначе, как за его столом, и всегда как-то забываешь, какая это костлявая громадина. Безупречно белая полотняная пара болталась на нем, как на вешалке, и вообще было в нем что-то от циркача на ходулях, хотя движения его вовсе не были угловатыми.

    -  Сядь, - сказал он, сложился пополам и опустился в кресло передо мной.

    Я тоже поспешно сел.

    -  Докладывай. - приказал он.

    Я доложил.

    -  Это все? - спросил он с неприятным выражением.

    -  Пока все.

    -  Плохо. - сказал он.

    -  Так уж и плохо, Экселенц… - сказал я.

    -  Плохо! Наставник умер. А школьные друзья? Я вижу, они у тебя даже не запланированы! А его однокашники по школе прогрессоров?

    -  К сожалению, Экселенц, у него, по-видимому, не было друзей. В интернате, во всяком случае, а что касается прогрессоров…

    -  Уволь меня от этих рассуждений. Проверь все. И не отвлекайся. При чем здесь детский врач, например?

    -  Я стараюсь проверить все. - сказал я, начиная злиться.

    -  У тебя нет времени мотаться на стратолетах. Занимайся архивами, а не полетами.

    -  Архивами я тоже займусь. Я собираюсь заняться даже этим голованом. Щекном. Но у меня намечен определенный порядок… Я вовсе не считаю, что детский врач - это совсем уж пустая трата времени…

    -  Помолчи-ка, - сказал он. - дай мне твой список.

    Он взял список и долго изучал его, время от времени пошевеливая костлявым носом. Я голову готов был дать на отсечение, что он уставился на какую-то одну строчку и смотрит на нее, не отрывая глаз. Потом он вернул мне листок и сказал:

    -  Щекн - это неплохо. И легенда твоя мне нравится. А все остальное - плохо. Ты поверил, что у него не было друзей. Это неверно. Тристан был его другом, хотя в папке ты не найдешь об этом ничего. Ищи. И эту… Глумову… Это тоже хорошо. Если у них там была любовь, то это шанс. А Леканову оставь. Это тебе не нужно.

    -  Но она же все равно позвонит!

    -  Не позвонит. - сказал он.

    Я посмотрел на него. Круглые зеленые глаза не мигали, и я понял, что да, леканова не позвонит.

    -  Послушайте, Экселенц, - сказал я.