– Какая-то сволочь забралась в мое отсутствие в дом и перебила все мои заготовки. Представляешь размер потери? И лечо, и соленые огурцы, и томаты. Все погибло! Есть нечего! Я же в этом году с огородом решила не возиться, ничего не сажала, с прошлого года еще достаточно закруток осталось, мне и не нужно большего. А тут такой облом! И самое обидное, что из всего варенья всего одна банка уцелела – та самая, малиновая. Но и ею мне полакомиться не удалось, сегодня и она со стола слетела и вдребезги разбилась. Я ее как раз из общего погрома спасла, на стол водрузила, думала за завтраком открыть и полакомиться, да не успела.

– Когда это случилось?

– Все вчера.

– А точнее?

– Не знаю. Я вечером в магазин уходила, а когда вернулась, то обнаружила это безобразие. Дверь в кладовку открыта, а все банки с полок скинуты и содержимое по полу растеклось. До поздней ночи уборку делала, так умоталась, что легла спать, не поужинав. Думала, что с утра себя за все страдания вознагражу, а тут такое!

– Нужно позвать полицию.

– Зачем? Чем они помогут? Банки мне вернут?

– Они поймают человека, который это сделал.

Но звать полицию им не пришлось. Милорадов появился сам. Он с видимым интересом осмотрел место происшествия. Потом изъявил желание осмотреть кладовку, в которой вчера случился погром. А покончив с кладовкой, отправился на улицу. И Саша через оконное стекло видела, как он долго и внимательно рассматривал ту самую садовую лестницу, с которой вчера чуть не сверзилась Василиса.

В это время Василиса немного пришла в себя и пожелала убрать последствия утреннего происшествия. Но стоило ей подняться с дивана, как сразу же у нее закружилась голова, и стало ясно, такая работа ей пока что не по силам.

– Я могу помочь!

– Пожалуйста, – простонала Василиса. – Собери осколки разбитой банки и протри пол. А то иначе варенье засохнет, и его будет не отмыть уже никакими силами.

Саша начала с того, что осторожно перенесла все сегодняшние осколки в пакет к вчерашним. Попутно она обратила внимание на яркую крышку от этой последней уцелевшей банки. На ней были нарисованы веселенькие огурчики, причем фантазия художника разыгралась, и он изобразил овощи всех цветов радуги.

– М-м-м… не хотела бы я отведать красных огурчиков. И от фиолетовых тоже предпочла бы отказаться. Да и желтые аппетита как-то не вызывают.

И вообще, неужели нельзя было подобрать крышку с более подходящим рисунком? Например, когда Саша с мамой брались за консервирование, они предпочитали подбирать рисунки на крышках так, чтобы они хотя бы примерно соответствовали содержимому банки. Если варенье, то на крышке должны были быть изображены фрукты или ягоды. А если мариновались огурцы, тут уж малинка с клубничкой на крышке были совсем не к месту. Необходимый запас банок и крышек к ним имелся даже у самой захудалой хозяйки, а Василиса к таковым не относилась. Несмотря на случившееся с ней в этом году легкое завихрение и нежелание возиться с огородом, в хозяйстве у Василисы имелось целых три полиэтиленовых пакета, забитых исключительно крышками.

– А варенье это ты еще в прошлом году варила?

– Конечно. В этом году я поклялась самой себе, что не закатаю ни одной банки. Хватит с меня! Упахалась я за эти годы, могу один сезон и отдохнуть.

– Вот это правильно.

– Что с куста съем, то мое. Еще немного заморозила, сколько морозилка позволила. А остальное предложила соседям собрать. А что и они не взяли, то уж птичкам досталось.

И дальше они приятно поговорили о том, что женщине нужно обязательно о себе заботиться и любить себя. Ведь если сама себя не полюбишь, никто тебя не полюбит.

В порыве задушевного разговора Василиса призналась, что раньше с удовольствием поехала бы к морю, но сначала мешал непутевый муж, потом появился Спицын, а затем его убили, и вот она свободна, но на море уже совсем не тянет.