|
Было ясно, что он не столько читает и перечитывает эти документы, сколько размышляет, как ему вести себя со мной. Я свалился ему, как снег на голову, среди этого жаркого бакинского июня. За окном кабинета солнце еще распекало вечереющий город, густо пахли олеандры в соседнем сквере и за домами - близко зеленело море, а в кабинете Адигезалова был накрыт стол (шашлык, виноград, вино и коньяки) для чествования руководителей ЦК ЛКСМ Азербайджана, Грузии и Армении. Сейчас, в эти минуты, в актовом зале Дворца пионеров они проводили открытие Декады дружбы пионеров Закавказья. И тут, в самый неподходящий момент, - московский следователь по особо важным делам. - Дарагой, до панедельника не можешь падаждать? - Нет, - сказал я. - Не могу. - Панимаешь, мой завхоз ушла уже, домой... - Придется ее вызвать. По телефону или послать машину. Я по заданию ЦК партии. - Я вижу, что па заданию... - в моем командировочном удостоверении, подписанном самим Руденко, значилось, что "Следователь по особо важным делам при Генеральном Прокуроре СССР тов. Шамраев Игорь Иосифович командируется в Азербайджанскую ССР для выполнения Правительственного задания особой важности, в связи с чем все партийные, советские и другие административные органы должны оказывать ему всяческое содействие и помощь". - Ладно, - вздохнул Адигезалов, решив, видимо, что от меня лучше избавиться сразу. - Пашли, дарагой, я сам ее кабинет открою. Может быть, найду. Мы вышли из его кабинета, по старинной мраморной лестнице (Дворец пионеров был когда-то дворцом нефтепромышленника Нобиля) спустились вниз, на первый этаж, в какую-то крошечную каптерку. Из Актового зала доносилась громкая барабанная дробь и звонкие, усиленные микрофонами детские голоса. - Интересно! - говорил по дороге Адигезалов. - Две недели назад московский корреспондент приезжал, спрашивал про этого руководителя географии, сказал, что хочет к нему паехать очерк пра него написать, а теперь - пракуратура приехала. Что он такое - бальшой человек или бальшой жулик? Мы вошли в кабинет-каптерку, не то архив, не то отдел кадров, а скорей - и то и другое вместе. Вдоль стен высились стопки детских тетрадей, альбомов, папок с рисунками, плакатов, стендов, диаграмм, фотомонтажей и стенгазет. Здесь же были какие-то карты, глобусы, ящики с картотеками и ящики с письмами со всего света - на них столбцом были написаны названия стран "Куба, Польша, Бразилия, Алжир, Ливан, Франция..." Адигезалов вытащил откуда-то из-за ящиков стандартный старый выцветший от времени фотостенд. На нем больше десятка групповых фотографий подростков были наклеены вокруг портрета улыбчатого лет 50 мужчины. |
