|
Нас уважали, нами восхищались, нашего общества искали самые благородные распутники мужского и женского пола города Венеции, и мы, без всякого преувеличения, вели самую блаженную и самую роскошную и беззаботную жизнь, когда ужасный поворот судьбы разлучил нас и лишил меня любезной моей Дюран, и за один день я потеряла все свое состояние, которое привезла в Венецию, и все, что заработала там. Наказанием, обрушившимся на Дюран, судьба выразила свою нетерпимость к той же самой слабости, за которую я заплатила сполна много лет тому назад. Как вы помните, моя ошибка, повлекшая за собой вынужденный отъезд из Парижа, заключалась в том, что я проявила нерешительность и не довела свое злодейство до высшей степени. Такая же участь постигла мою подругу, и столь жестокие уроки лишний раз доказывают, что если вы ступили на путь порока, опаснее всего - бросить взгляд в сторону отвергнутой добродетели или обнаружить недостаток твердости, необходимой для того, чтобы перейти последние рубежи; дело в том, что Дюран не хватило не воли, а храбрости, и если несчастная потерпела поражение, причиной тому стал не недостаток амбиции, а элементарная трусость. Однажды утром Дюран вызвали трое верховных инквизиторов Республики и, взяв с нее обещание хранить тайну, сообщили ей, что им нужна помощь в уничтожении очень многочисленной партии, образовавшейся в городе. - К сожалению, дела зашли так далеко, - сказали ей, - что о законных средствах говорить не приходится, яд - единственное, что нам осталось применить. Как вам известно, вы три года пользовались нашей снисходительностью, мы позволяли вам в мире и спокойствии наслаждаться плодами своих преступлений, и сегодня в знак благодарности вы должны помочь нам наказать наших противников самым жестоким образом. Сумеете ли вы распространить чуму в городе и в то же время уберечь от нее лиц, которых мы вам укажем? - Нет, - отвечала Дюран, хотя была в состоянии сделать это: она обладала всеми секретами, необходимыми для этого, но она испугалась. - Очень хорошо, - сказали инквизиторы, открыли перед ней дверь и отпустили ее. Еще больше испугал Дюран тот факт, что они даже не предупредили ее о том, чтобы она держала язык за зубами. - Мы пропали, - сказала она, вернувшись домой, и рассказала обо всем, и первой моей мыслью было отправить ее назад к инквизиторам. - Это ничего не изменит, - ответила она. - Если бы даже я выполнила их задание, они все равно расправились бы со мной. Нет, единственное для меня спасение - уехать из этого города как можно скорее, ибо если они узнают или заподозрят, что мы виделись с тобой, у тебя также будут неприятности. Бедняжка наскоро собрала вещи и поцеловала меня. - Прощай, Жюльетта, прощай, любовь моя. |
