|
— Т-ты чего несешь? — даже немного заикаясь, обратилась она к законному супругу. — У-у-тром-то я тебя целую регулярно. — Один раз позавчера, да и то в затылок! — Контрольный в голову, — тихо бросил Илюха, а Вилорий между тем продолжал активно выносить свой домашний сор из избы. — Я к ней и «ласточка», и «солнышко», а она: «Отвали, не до тебя сейчас!» Я, конечно, понимаю, что обидно, когда тебя родные отец с матерью даже выслушать не хотят, а бывший тренер со товарищи в потенциальные преступницы записал, но не в такие же крайности впадать. Муж у нас в государстве существо священное и защищенное законом по всей его строгости. — Ты-то сам… — начала было оправдываться Сусанна, но раздухарившийся муженек не дал ей продолжить. — Уж я что только не делал, чтобы переломить ситуацию, сколько раз шаловливые слова на ушко шептал, сколько раз заигрывать пытался, все впустую. А потом вообще возмутительный случай последовал. Я ее ласково, по-семейному, за попу ущипнул, а она мне по уху съездила! Помнится, я тогда так расстроился, что отправился прямиком в «Чумные палаты». — Зачем это? — не поняла Сусанна. — Я уже тогда понял, что наверняка буду первым на подозрении у Илюхи и его команды. Думал, коли сам приду, да еще вести себя буду подозрительно, так они обрадуются и задержат меня до выяснения. Молодая княгиня продолжала в недоумении смотреть на мужа, явно не понимая логики его поступков. — Ну да, посадят в темницу, на хлеб и на воду. А ты узнаешь об этом и поймешь, что дороже меня для тебя на свете человека нету. Конечно, в идеале еще было бы открытое судебное слушание провести, я бы подготовился и в последнем слове рассказал во всеуслышание из-за кого страдаю. Тут Вилорий ненадолго замолчал и, словно ожидая ответной реакции на признание, обратил свои взоры на супругу. Та была настолько поражена услышанным, что не могла вымолвить ни слова. Галицкий картинно вздохнул, развел руками и продолжил: — Только вот не вышло у меня ничего. Илюха заявил, что, несмотря на то, что я первый среди подозреваемых, следствие будет разрабатывать всех из списка. Выходило, что просто так взять вину на себя не получится, и речь, что я начал разучивать, своего слушателя не найдет. Ну я, конечно, расстроился, а тут еще Солнцевский подлил масла в огонь, мол, Сусанна такая же подозреваемая, как и все. Пришлось срочно на ходу менять планы. — В смысле? — решил уточнить старший богатырь. Тут Вилорий заметно вздрогнул и замялся. Впрочем, он быстро взял себя в руки и продолжил все тем же решительным тоном: — Ну помните, я тогда еще в нештатные информаторы попросился? — Ты? — ошарашенно выдавила из себя Сусанна. — Я! — гордо отозвался Галицкий. — Ради семейного счастья готов и не на такое! Думал, с моей помощью они быстрее найдут виновного, а ты успокоишься и станешь прежней. Только вот вынужден признаться, что и тут у меня ничего путного не вышло, оказывается, стучать тоже надо уметь. Ну и что же мне в сложившейся ситуации оставалось делать? Только ждать, что все само собой как-то рассосется, собственно, этим я и занимался в последние дни. — А завещание Берендея тебе-то зачем понадобилось? — таким простым вопросом Изя попытался вернуть откровения Вилория из формата «семейной сцены» в исходный формат «расследование». — Да оно мне и даром не нужно. |
