|
Изя, конечно, молодой да шустрый, но дворцовая жизнь и не таких обламывала. Любава вообще женщина, тут больше и не скажешь, — кивая головой в знак согласия, заговорил князь, обращаясь к жене. Услышав подобные слова, Илюха, Изя и Любава открыли было втроем свои рты, чтобы выразить свое несогласие с услышанным, но Агриппина одарила эту троицу таким выразительным взглядом, что те так же синхронно отказались от задуманного. — И по какой причине, скажите мне на милость, я должен принимать вашу отставку? — чуть усталым голосом задал вопрос Берендей. Илюха хотел было ответить на поставленный вопрос, но, поскольку он оказался риторическим, передумал. А князь тут же продолжил: — Не беда это, что покушений никаких не оказалось, а счастье великое! Чего грустить да печалиться, коли все живы и здоровы? — Но ведь мы… — Вы следствие по всем правилам провели и тем самым послужили мне самым наилучшим образом. Да поймите вы, главное — это результат, а в результате перед вами счастливый отец и не менее счастливый муж. Моя жена и будущий наследник в полной безопасности, с дочкой отношения стали даже лучше, чем перед всеми этими событиями. Тут Берендей еле заметно покраснел и огладил черную бороду. — Вчера, когда прощались, Сусанночка сказала, что даже представить не могла, что ее предки такое отчебучить смогут. — И еще добавила, что это круто, — молвила Агриппина и уточнила: — Ведь на вашем молодежном сленге это означает «хорошо», да? Вместо ответа Илюха на пару с Изей кивнули головами — А я, наконец, доподлинно узнал, кто чего стоит в моем окружении, — продолжил князь. — На кого могу положиться в трудный момент, а кого надо гнать из Киева к чертям собачьим! Мотя заметил тут, что при упоминании окружения князя Агриппина вместе со спецдружинниками едва заметно вздрогнули. — Это ж какое подспорье, как в большой политике, так и в простой семейной жизни знать, кто есть кто! — продолжил князь киевский, не обращая внимания на странную реакцию супруги и подчиненных. — Лучше и не скажешь, — кивая головой в знак согласия, повторил Солнцевский, — «знать, кто есть кто…». — Вот видите! — обрадовался Берендей и тут же картинно нахмурился. — Конечно, были в вашей работе проколы, я не отрицаю, и за них спрошу с вашей компании по всей строгости. Думаю, перевод вашего подразделения на обычное, стандартное финансирование будет достаточным наказанием… В очередной раз Мотя отметил, что дурная привычка Изи перебивать собеседника стала общей бедой «Дружины специального назначения». Вот и на этот раз заголосили все три богатыря — старший, средний и младший. — Вот тебе и просвещенная монархия! — Ну и зверства! — Уж лучше на Дон! Берендей понял, что хватил лишку и постарался поправиться как можно быстрее: — На три месяца! — Но… — И не спорить! Спецдружинники тут же замолчали, не собираясь испытывать терпение верховной власти. Конечно, эта самая власть совсем недавно дала обещание не применять высшую меру наказания по отношению к Илюхе и его компании, но ведь о простом тюремном заключении при этом разговора не было. Все-таки лучше три месяца посидеть на голом окладе, чем три года на казенных харчах. — Может, теперь нам стоит уладить некоторые формальности? — Уже совершенно спокойным голосом поинтересовался Берендей, после того как бушующие эмоции окончательно стихли. |
