Внезапно мальчика настиг страх и ему захотелось поскорее убежать. Он дрожал всем телом, боясь, что вот-вот лишится чувств, потеряет равновесие и с грохотом покатится по ступенькам. Пришлось опереться о стену, чтобы немного прийти в себя. Жюльен хорошо разглядел между стабилизаторами один из взрывателей. Если он сработает и бомба проснется, то можно не сомневаться — дом разнесет на мелкие кусочки, которые взлетят выше самых больших деревьев. На ватных ногах Жюльен спустился на первый этаж. Значит, нотариус не солгал. Бомба скорее всего застигла Адмирала посреди ночи. Его разбудил шум развороченной крыши, и он поднялся посмотреть… Не исключено, что обратный путь он проделал ползком, на четвереньках. Жюльен представил, как дед в панике бросает в мешок первые попавшиеся предметы и бежит по дороге в своем нелепом плаще, сжимая в руке палку, надеясь укрыться в Разбойничьем лесу, уверенный, что дом вот-вот взорвется. Запыхавшись, Адмирал садится на ближайший пенек и ждет взрыва. Через какое-то время он достает трубку, чтобы унять дрожь, не спуская глаз с большого белого строения. Несколько раз его одеревеневшие губы начинают обратный отсчет: «Три… два… один… ноль…» — но ничего не происходит. И рассвет застает его в лесу, он по-прежнему сидит на пеньке, разбитый ревматизмом, с ноющей поясницей. Тогда, не зная, куда идти, дед возвращается, на цыпочках пробирается в дом со страшной начинкой, чтобы взять еще котелок и матрас, после чего запирает двери навсегда.

Последние месяцы жизни, проведенные в смертельно опасном соседстве, дед Шарль наверняка надеялся, что однажды ночью бомба все-таки надумает взорваться и убьет его во сне. Но проклятый снаряд продолжал упорствовать, и тогда Адмирал, не выдержав ожидания, отправился на минное поле.

Мальчик бродил по коридорам, наугад открывая издающие тревожный скрип двери, пока наконец в нос ему не ударил запах подземелья. Лампа выхватила из темноты ступеньки, ведущие вниз. Подвал…

Вернее — подвалы. Целый подземный этаж со сводчатым потолком, поддерживаемым подпорными арками. Склеп средневековой постройки, сохранившийся в том самом виде, в каком он был приобретен Леурланами вместе с развалинами старинной крепости сразу же после революции.

В подземелье, внушавшем Жюльену в детстве панический ужас, маленькая керосиновая лампа почти ничего не освещала. Прищурившись, мальчик с трудом разглядел полки с ячейками для бутылок. Он не ошибся — здесь и находилась кладовая дома, великолепный камбуз флагманского судна. Забыв про страх, мальчик пошел по проходам, очарованный, восхищенный тем, что открывалось его глазам. Чего тут только не было: рис, лапша, сухофрукты, чай, пшеничная мука, сухое молоко, мармелад, шоколад — все упакованное в железные коробки с восковыми печатями. Сказочные сокровища, в которые дед Шарль вложил свои последние средства. Этикетки, которыми пользуются школьники, наклеенные на стеклянные банки с мясными консервами, свидетельствовали о том, что все это было изготовлено Адмиралом меньше года назад. Жюльен потерял голову, не в состоянии хоть на чем-то сосредоточить внимание. Взяв холщовый мешок, в котором когда-то хранились семена, он положил в него утиные консервы, рис и сушеные абрикосы. Ни в коем случае нельзя было брать слишком много разных продуктов — это могло насторожить мать, даже если бы он и сказал, что взял их у Горжю. Однако он не устоял перед соблазном прихватить плитку шоколада и банку сухого молока—уж больно не по вкусу был ему черный кофе! Мальчик весь дрожал и, уже протянув руку, все еще колебался, что выбрать — сахар-сырец или мед. Стоило дать себе поблажку, и он немедленно предался бы обжорству, прямо здесь, усевшись на мощеный пол и не обращая внимания на мышей и пауков, чье узорчатое плетение виднелось повсюду.