«Но Майкл-то сказал, что это его рук дело», — напомнил я себе.

Глава 9

Из телефонной будки рядом с рестораном я позвонил Юренбергу и сказал, что мне необходимо как можно быстрее переговорить с Майклом Парчейзом. Он сказал, что с парнем еще не закончили заниматься, и спросил, не смогу ли я подъехать ближе к вечеру.

— Что вы подразумеваете под словом «заниматься»? — поинтересовался я.

— Обычная процедура регистрации. Его фотографируют, снимают отпечатки пальцев, берут образцы волос, крови — мы вправе это делать, адвокат, — ведь его обвиняют в убийстве первой категории. Все будет отправлено в лабораторию штата в Талахасси. Я не знаю, сколько у них займет времени сравнить волосы парня с теми, что обнаружены на женщине и девочках. Кто знает, может, из этого ничего и не выйдет. Хотя я готов поспорить, что это их кровь на его одежде. — Его голос звучал мрачно. Он помолчал, потом спросил: — Что вы думаете по поводу его заявления?

— Не знаю, что и думать.

— Я тоже.

— Когда я смогу с ним увидеться?

— Давайте договоримся на четыре тридцать.

— Подъеду, — согласился я и повесил трубку. Я выудил еще одну монетку из кармана, опустил ее в прорезь и набрал номер Эгги. Когда она ответила, дыхание у нее было прерывистым.

— Я была на пляже, — объяснила она. — Со всех ног помчалась в дом. Откуда ты звонишь, Мэтт?

— Из ресторана в Бухте Пирата. Ты по-прежнему одна?

— Да.

— Я могу приехать?

— Да.

Она заколебалась, потом добавила:

— Ладно. Поставь машину на общественном пляже, а сам иди со стороны моря.

— Я буду в три, — сказал я.

— Жду.

Мы осознавали, что это отдает безрассудством, но нам было наплевать. Калуза в разгар сезона — неподходящее место для любовников. Мы с Эгги начали встречаться в мае, почти год назад. Вскоре после Пасхи туристы разъехались, и найти уединенное местечко не составляло труда. Но как раз перед Рождеством начинался новый прилив отдыхающих — и неоновые вывески «Мест нет» трещали, мигали и на всем протяжении от Тампы к югу до Форт-Майерс сливались в единый светящийся забор. В январе мы ухитрились вместе провести уик-энд в Тарпон-Спрингс и снова вернулись в переполненный туристами город; каждый раз, когда я замечал на ветровом стекле наклейку с надписью «Калуза обожает туристов», у меня появлялось желание жать на клаксон до тех пор, пока не разверзнутся небеса. В этом месяце я впервые выбрался к Эгги домой, хотя прежде бывал там раз в неделю, а то и чаще. В начале февраля мы решили, что будем добиваться развода. Мы не считали себя изменниками: так случилось, что мы полюбили друг друга, но каждый был связан брачными узами с другим…

Ах, да, заметит судья, вы порядочные люди, бедные невинные дети, заблудившиеся в лесу! Вы последние десять месяцев только и делали, что напрягали свои мозги в одном из укромных мотелей и даже у леди в доме. Лгали, изворачивались, и все украдкой да украдкой! Вы лгали и крали — вот чем вы занимались. И вы не сможете посмотреть мне прямо в глаза и сказать, что не крали. И я имею в виду не только то время, которое вы крали, проводя бурные часы в объятиях друг друга в одном из укромных местечек, о нет.