— И вам не любопытно?

Пендергаст не ответил на этот вопрос.

— Ну вот. — У Пикетта был довольный вид, словно он объявил шах противнику в шахматной партии. — Вот почему вы должны взяться за это дело. Потому что оно не укладывается ни в какие наши рамки. Вы должны его раскрыть.

— Я не очень люблю море и катера.

— Есть таблетки от укачивания, — сказал Пикетт. — И я подумал, что вам не помешает помощь в этом деле. Я имею в виду, как в прошлый раз. Напарник.

Пендергаст замер.

— Нелишне сказать, что агент Колдмун все еще здесь. Он подал заявление на перевод в Колорадо, и если оно будет удовлетворено — а оно будет удовлетворено, — то на его исполнение уйдет еще несколько недель. — Пикетт замолчал, чтобы смахнуть песчинки с манжет. — И в конце-то концов, вы блестяще отработали вместе.

Все так же не двигаясь, Пендергаст произнес:

— Я приложил массу усилий, чтобы приспособиться к агенту Колдмуну. Вы предполагаете, что я не смог бы раскрыть дело Брокенхартса сам?

Ответом ему было долгое молчание. Наконец Пикетт заговорил:

— Здесь мы имеем дело с чем-то совершенно иным, но не менее непонятным. Колдмун — агент, чьи способности дополняют ваши.

— Насколько я помню, — холодно сказал Пендергаст, — в той спешке и неразберихе агент Колдмун упал в яму и мне пришлось его спасать.

Пикетт поднял руки:

— Хорошо, хорошо, забудем о Колдмуне. Знаете, я всегда думал, что напарничество — лучшая стратегия, но не берите в голову. Если я дам вам свободу рук в этом деле, не буду возражать против использования ваших собственных методов — при соблюдении, конечно, иерархии в группе, но без всяких ограничений с нашей стороны, — вы согласитесь его расследовать?

Когда Пикетт задал этот вопрос, на лице Пендергаста появилось некое выражение. Такое выражение нередко можно увидеть на лице шахматиста в предчувствии полного поражения.

— Если таков ваш приказ, то я не буду возражать против того, чтобы остаться здесь на несколько дней исключительно для удовлетворения моего любопытства. Сэр.

— Тогда давайте сейчас же проинформируем коммандера Бо.

И, легонько коснувшись рукой плеча Пендергаста, Пикетт направился к группе, стоявшей неподалеку на песке.

5

Роджер Смитбек, репортер газеты «Майами геральд», не стал ждать зеленого света от своего редактора. Когда его полицейский информатор сообщил об обрубках ног, прибитых к берегу острова Каптива, Смитбек прыгнул в «субару» и понесся как сумасшедший по полуострову Флорида. Его антирадар и лазерный подавитель сигнала работали без устали, помогая избегать полиции. Смитбек был знаком с островом Санибел — провел там когда-то долгий отпуск с подружкой, теперь уже бывшей, чтоб ей икнулось, — и понимал, что попасть туда будет нелегко. Он ехал, составляя план, как попасть на место преступления и получить информацию. Плохо то, что он опоздает на несколько часов. Было немало газет и корпунктов других медиа, расположенных куда ближе к острову, и они наверняка послали туда своих людей. «Ньюс пресс» из Форт-Майерса опережает его по крайней мере на два часа, не говоря уже о «Тампа-Бей таймс», «Сарасота геральд трибюн» и «Шарлотт сан». Вторая проблема состояла в том, как физически попасть на Каптиву. Копы наверняка поставили там пропускные пункты. Один из них будет на съезде с Санибельского моста, по которому Роджер, вероятно, и поедет. Главная проблема — попасть с Санибела на Каптиву. С одного острова на другой можно было проехать только по мосту Блайнд-пасс. Если память его не обманывала, мост выходил прямо на берег, к которому прибило обрубки.