— Похоже, все важные вещественные доказательства уже найдены. Следствию наверняка не повредит, если ваши люди помогут нам подобрать немного этого мусора.

«Подбирать мусор?» Пытаясь оставаться невозмутимым, Перельман снял с ремня рацию:

— Крэнфилд?

— Да, шеф?

— Пожалуйста, пришли Диксона и Рамиреса. С мешками для мусора.

Короткая пауза.

— Принято.

Минуту или две спустя двое служащих департамента санитарии появились из палатки с большими черными мешками. Вчетвером они медленно двинулись вдоль берега, Пендергаст по-прежнему в своих дорогих туфлях. Рамирес нагнулся, чтобы подобрать пластиковую тарелку.

— Тарелка ни к чему, — сказал Пендергаст. — Если не возражаете, мусор буду выбирать я.

И они пошли дальше, то и дело останавливаясь, когда Пендергаст подбирал что-нибудь — пакетик от чипсов, остатки растений, выброшенный на берег плавучий мусор, пластиковую крышку от кофе — и бросал в мешок, который держали сотрудники санитарии. Его выбор казался случайным. Перельман не помнил, чтобы когда-либо совершал более необычную прогулку.

— У вас есть карта, которую я просил? — сказал Пендергаст, рассматривая резиновое колечко и затем отбрасывая его на песок.

Перельман достал лист бумаги и вручил агенту. Это была карта берега, нарисованная от руки, с красными точками, обозначающими место, где был обнаружен каждый обрубок, прежде чем его поместили на высоту, недоступную прибою; тут же стояло приблизительное время находки. Агент запрашивал эту карту предыдущим вечером перед самым отъездом в морг.

Пендергаст остановился и принялся разглядывать карту:

— Превосходно, благодарю вас.

— Мой патрульный Лару зафиксировал эти находки. Он считает себя настоящим художником.

Они пошли дальше, Пендергаст — с картой в руке, которая, впрочем, никак не повлияла на их разыскания. Они шли, агент время от времени останавливался, разглядывал флажок, воткнутый в месте находки, или подбирал мусор, изучал его, потом клал в мешок или бросал на берег. На ходу он засыпал Перельмана вопросами: не случалось ли прежде чего-либо подобного — не с обрубками человеческих ног, но с какими-нибудь странными и кучно выброшенными на берег дарами моря? Не стоит ли опросить местных рыбаков? Много ли обычно выносит мусора на берег в дополнение к ракушкам? Как часто они убирают берег? Перельман старался ответить наилучшим образом.

Они приближались к дальнему концу пляжа, и Пендергаст остановился, уставившись на большой старый дом на дюнах за полицейской лентой.

— Какой прекрасный пример викторианской архитектуры приморского стиля.

— Это Мортлах-хаус — сказал Перельман.

— Почти идеальное место, хотя при таком расположении за дюнами дом кажется довольно беззащитным. — Пендергаст помолчал. — Он немного не на месте, по крайней мере, в сравнении с другими здешними домами. И кто там живет?

— Никто. Он приговорен к сносу.

— Жаль. — Пендергаст подобрал пластиковую бирку и бросил ее в один из распухших от мусора мешков. Потом выпрямился. — Возвращаемся? Думаю, я набрал достаточно мусора.

— Я не возражаю.

Они развернулись и пошли назад, Рамирес и Диксон тащили наполненные мешки.

— Должен признать, меня одолевает любопытство, шеф Перельман. Скажите, каково ваше мнение о версии коммандера?

— Он опытный моряк — провел на воде в качестве капитана десять тысяч часов, и его способности никто не оспаривает.

Ответ был недостаточно полный, и Перельман это знал.