И погладила по макушке. Словно перепуганного ночным кошмаром ребенка. Жалостливо так.

    Рядом с белокурой девой Мэй чувствовал себя вдвойне неуютно. Ни словом не перекинуться, ни шуткой, словно на королевском приеме. А ведь, когда Рыжий в последний раз видел Хелит в Алатте, та показалась ему чуть ли не балаболкой, так озорно она щебетала и смеялась вместе с другими девчонками. Он стоял в тени, на открытой галерее второго этажа, и Хелит попросту не могла его видеть. Тогда она ему даже не понравилась, и похвалил девчонку только, чтобы не обидеть Оллес, который и так души не чаял в старшенькой.

    Один из последних теплых дней осени, канун сезона Аксримма-Забвения… В блюде манящей горкой лежат сладкие сочные яблоки - плоды недавно собранного урожая, благоухает на весь сад отцветающая хизанта, и воздух пронизан солнечными лучами. На подоконнике нежится толстый рыжий кот - тезка Мэя, названный так за сходство мастью с Отступником.

    -  Скоро будет война, - сказал тогда Оллес.

    Настолько резко и неожиданно, что Мэй вздрогнул. Хотя, конечно, знал, что старый Гвварин ничуть не сгущает краски. Лишь говорит вслух то, о чем в Алатте, и тем более, в Лот-Алхави предпочитают молчать. Рыжий только надеялся, что дэй'ном потерпят хотя бы до начала весны. Как выяснилось, зря.

    В памяти остался вкус яблок, запах цветов и смех светловолосой девушки.

    А сейчас его локтя касалась другая женщина. Взрослая, сильная, опытная, не сентиментальная. Это было словно… хитроумный узор или сверкающий гранями камень. Из тех, что так искусно гранит Улайс, прежде чем вставить в перстень или ожерелье. В каждой грани отблеск сущности. И, поди разбери - где кончается чутье, и где начинается безумие.

    «Надо было пригласить хоть парочку музыкантов», - подумалось Мэю. - «А то чересчур этот ужин походит на тризну».

    Еле дотерпев до самого конца трапезы, Рыжий торопливо проглотил кусок сладкого пирога и собрался было удалиться, но его молчаливая соседка внезапно коснулась руки ледяными, как у снежной ритт [2] , пальцами. И главное, посмотрела с такой мольбой, что растаяло бы самое черствое сердце.

    -  Пажаласта плиз помохитте мнэ.

    Непонятно, но достаточно проникновенно, чтоб приковать к себе все внимание Рыжего.

    Девушка многозначительно кивнула головой, смешно приподнимая брови, но, как ни странно, Мэй догадался, что она хочет остаться с ним наедине. Выгонять свиту Рыжий не стал, а лишь отвел Хелит в уголок и заслонил от остальных широкой спиной.

    -  Я вас слушаю, миледи? Вы что-то хотите сказать?

    Она приложила ладошку к его груди и спросила:

    -  Мэй?

    -  Да, это я!

    Она кивнула, стукнула себя по ямке между ключицами и требовательно поглядела Рыжему в глаза. И снова повторила свой жест.

    -  Мэй? Мэй!

    И тут он понял. Коснулся ее плеча и сказал:

    -  Хелит.

    -  Хелит?

    В серых глазах девушки мелькнуло искреннее удивление, сменившееся подлинным отчаянием. Неужели не ожидала услышать собственное имя? Лойс побери, да что это вообще все означает?!

    -  Хелит, - прошептала девушка убитым тоном. - Хелит.

    Мэй ободряюще сжал её узкую ладонь, и пробормотал нечто утешительное, но на самом деле он был растерян и смущен не меньше, чем несчастная дева. Что прикажите теперь с ней делать? Где искать ответы, если она даже не помнит своего имени? Вот ведь напасть!

    А Хелит неотрывно глядела в окно на две луны - одну полнолунную, другую в последней трети, и губы её дергались.