Мой второй выстрел то ли задел парня справа, то ли так напугал его, что он изменил свои планы и стал неистово махать удалявшемуся катеру. Механик снова двинул его к берегу. Моя пуля разбила стекло рубки, но тот не испугался, а продолжал вести катер к берегу, на выручку своих товарищей. Затем я выстрелил в человека слева, промахнулся, но тому очень не понравилась пуля, срикошетировавшая от воды, и он тоже повернул назад.

Хартфорд что-то сердито им кричал. Может, он был и пед, хотя этого никто пока не доказал, но с отвагой у него было получше, чем у его партнеров. Он продолжал двигаться вперед, пока не выяснилось, что он генерал без армии. Он остановился, выпустил в моем направлении очередь из автомата и лишь тогда тоже повернул назад, за дружками, которые вскарабкались на катер с фантастической быстротой. Рулевой-механик снова дал обратный ход, и катер отошел на безопасное расстояние.

- Ну, а теперь давай отыщем местечко поудобнее, - сказал я Кэрол. - Они попытались атаковать нас в лоб, были отброшены шквальным огнем и теперь, конечно, попытаются зайти с флангов. Вот они, собственно, и идут. Один справа, двое слева, а сойдутся в центре. Это, милая, мы называем стратегией. Как ты себя чувствуешь?

- Мне страшно, - призналась Кэрол. Она встала и принялась отряхивать песок с одежды. - Неужели пули всегда так жутко свистят?

- Ты погоди, когда одна из них пролетит мимо уха, - сказал я. - Но вот этот парень справа, по-моему, лишний. Мне не нравится, что он хочет зайти мне с тыла. Чего доброго, он всадит мне пулю в спину, пока я буду развлекать его приятелей. Немного отступим. Тут удобнее упереться ногами. А ты следи за остальными. Можешь время от времени постреливать из этого пистолета, все равно никого не убьешь, да и отдача у него слабая. Постреливай и докладывай, как реагируют на это те двое, а я сейчас избавлюсь от этого одинокого волка.

Сначала я придал ему уверенности в себе. Я начал стрельбу из револьвера Присциллы, от которого по причине короткого ствола на больших расстояниях нет толка. Да и к тому же Присцилла явно была не из тех, кто умеет ухаживать за своим оружием. Я не ошибся. Первый выстрел оказался неудачным - слишком низко и слишком влево, но затем мне удалось добиться такой кучности, что мой противник понял: в него стреляют. Впрочем, он был слишком далеко и вскоре потерял уважение к моим снайперским способностям. Рядом выстрелила Кэрол и громко ойкнула.

- Ты, кажется, говорил, у этого пистолета слабая отдача?

- А ты попробуй выстрели из "магнума" 44-го калибра, - сказал я. - Ну, как они себя ведут?

- Не торопятся. Похоже, они ждут, когда твой друг займет хорошую позицию.

- Он наступает! Это бравый сержант Йорк, решивший самолично разгромить нацистскую армию. О! - я пригнулся, потому как мой оппонент выстрелил, и пуля вонзилась в грунт в двух футах от меня, отчего мне в лицо полетел песок. - Выходит, мой мальчик умеет стрелять. Тогда лучше мне его остановить.

Я выстрелил из 38-го последним патроном, когда мой приятель перебегал из-за куста к укрытию за дюной. Пуля пролетела на таком расстоянии, что он еще более уверовал в свою неуязвимость, по крайней мере, под огнем такого паршивого стрелка, как я. Тогда я отбросил в сторону револьвер Присциллы, взял наш с Гашеком люгер и принял боевую позицию.

Он выскочил из укрытия и, проделав спринт на десять ярдов, нашел другое убежище. Я не выстрелил. Он почувствовал себя обойденным вниманием, потому как очень скоро опять высунул нос. Я прицелился, но не стрелял. Он не представлял собой пока легкую цель.

Он же снова исчез в своем укрытии, готовясь к очередной перебежке. На сей раз он проявил явную самоуверенность. Он бежал прямо, без зигзагов и не очень быстро. Возможно, он устал. Некоторое время он бежал у меня на мушке, потом я нажал спуск. Он упал навзничь, потом встал на четвереньки.