А  совершенство  обитает  в  зловещей  долине.

Сымитировать дыхание — совершенно несложно технически, тем более, что им всё равно нужно воздушное охлаждение: тело греется, его температуру надо поддерживать на 36,6 С, а нейристорный мозг лучше всего работает при 34 С. Дышать любым мехам — логично, хотя большинство фирм предпочитает более простые системы поддува. А вот кровоточат только наши: в верхнем слое искусственной дермы — капсулы красителя, когда наше дитя поцарапается — это выглядит красиво и достоверно. За это на нас подавали в суд уже раз пять. Проигрывали истцы; мы знаем, что делаем и зачем.

Моя Клодия — ветеран: ей уже седьмой год. Со дня её рождения мы продали двадцать четыре Клодии; сейчас модификат уже снят с производства. Скульпт очень красивый, девичье лицо с громадными глазами и чудесной улыбкой; когда‑то её лепил я сам, с кинозвезды, оставшейся в эпохе плоских фильмов. Корпус — без гламурно-плейбойского утрирования, нежное тело с узкими бёдрами, с маленькой грудью. Редко кто такое заказывает, обычно мы продаём гораздо более пышных девочек. Вообще, вряд ли у кого‑то из наших заказчиков ещё жива старая Клодия в первозданном виде. Первые версии были с довольно скудной мимической программой, двигались слишком резко, рывками, позы не блистали естественностью. Но моя — совсем иное дело. На своей я проверял все нововведения, весь апгрейд и дополнительные функции. К тому же, она сама всё время учится — ИскИны наблюдательны, Клодия наблюдает за живыми женщинами, пытается копировать движения и мимику. По ночам занимается модификациями себя самой; начала очень рано, ей ещё и года не было. Впервые застав её за этим занятием, я был очарован умилительным зрелищем: мех, сняв маску из псевдодермы, перед зеркалом монтирует новую мимическую схемку в районе правого верхнего века.

«Зачем это, малютка?» — спросил я, восхитившись. «Я убираю синхронизатор, босс, — сказала Клодия. — Из‑за него я лишена возможности двигать веками поочередно, и не могу подмигнуть, как это делают настоящие женщины».

Идея была блистательна. Мы с Клодией довели механизм подмигивания до пластического совершенства — быстро выяснилось, что верхних век мало, надо задействовать и нижние, и бровь, и часть схемы, управляющей щекой — и потом уже пустили его в серийное производство. Сейчас все наши детки кокетливо подмигивают; правда, для парней пришлось вносить поправки. И это было лишь самое начало. Теперь Клодия не только секретарь, но и консультант. В отличие от обычной машины, ИскИн может быть талантлив; Клодия — талантливый мехдизайнер.

И  она  женственна.

Все ИскИны осознают свой условный пол. Им всё равно, в какое тело поместить их нейристорный мозг, только в самом начале, пока нет опыта общения с людьми и с собственным корпусом. Эрос как часть принципа удовольствия заставляет их вести себя и выглядеть привлекательно; конструкция корпусов такова, что имитация человеческих радостей повышает энергетический потенциал. Ребята быстро учатся быть «мужчинами» и «женщинами», а людям легче общаться с такой имитацией, чем с бесполым механизмом. Людям вообще претит бесполость: они всё равно называют свой автомобиль «ласточкой» и «девочкой», а настольный компьютер ругают «паршивцем» — поэтому чуточку эротизированные Галатеи принимаются очень легко. За этот пункт неизбежные поборники нравственности тоже не одобряют нас с ужасной силой; моралисты до сих пор считают, что мы «натаскиваем машины на человеческий разврат», была даже пара не удавшихся из‑за нашей охраны терактов — но для пользы дела мы продолжаем монтировать нашим деткам особые рецепторы в особых местах.