И мощный искусственный мозг делает это настолько быстрее, чем человеческий — диву дашься.

Между тем, Клодия развивает печальную мысль: ей не очень нравится покупатель. Забавная штука — интуиция машин; в особенности потому, что не такая уж это и интуиция. Если распросить ИскИна, чем вызвана его симпатия или антипатия, мех обычно может это объяснить. Они анализируют те самые тонкие частности, которые считывает и человеческий мозг — только в отличие от нас, хумансов, осознают, что чувствуют. Могут даже сделать видеозапись или распечатку, только попроси.

— Я  ещё не видела его иначе, чем по видеосвязи, босс, — говорит Клодия, когда я расспрашиваю, чем не угодил заказчик, — но мне не понравился тембр его голоса, и от его лица я тоже не в восторге. Его голос почти на семь процентов выше нормы при деловых переговорах. Кожные покровы увлажнены. Зрачки расширены. Облизывает губы. У нас озабоченный клиент, босс. Это может означать срыв сделки.

— Ты можешь определить по видеозаписи степень увлажнения кожных покровов? — смеюсь я. — Сильна…

— Пот блестит, — говорит Клодия, пожимая плечами. Милый жест, который стоил фирме года работы. — Мне хотелось отказать ему в аудиенции, босс, но он обещал заплатить наличными. Ради шанса для фирмы я записала его сегодня на тринадцать.

— Да, обидно, — говорю я. — Но дело есть дело, примем, посмотрим. Деньги нам нужны, дорогая. А пока надо взглянуть, как продвигается выполнение прежних заказов и как дела идут.

Мы покидаем мою квартиру, чтобы направиться в нашу мастерскую. Весь заводской комплекс «Пигмалион-М» — жилища сотрудников, цех, лаборатории, склад, испытательный стенд — занимает пару гектаров и огорожен силовым щитом. Чужим без спросу тут делать нечего — слишком уж часто случаются желающие причинить нам вред.

Следит  за  безопасностью  очень  и  очень  надёжная  команда.

На  входе  в  лабораторию  дежурит  один  из  наших  старых  Лансов, отказник  на  сексуальной  почве, модифицированный  под  охрану. Он  выглядит  очень  забавно, заказ  был  сделан  затейницей: копна  рыжих  волос  и  веснушки, маленький  шрам  на  носу  и  крупные  зубы  придают  Лансу  деревенский  вид. Чтобы  отличать  его  от  прочих  наших  Лансов, мы  зовём  его  Рыжиком. Я  дружески  киваю, он  считывает  меня  и, ухмыльнувшись, спрашивает:

— Босс, знаете, зачем студент купил на последние деньги бутылку виски и фонарик?

Я  отрицательно  качаю  головой.

— Чтобы стало светло и весело.

Улыбаюсь. Ланс  делает  некоторые  успехи.

— Сам придумал, старина?

— Не совсем, — сознаётся он. — Обработка и синтез аналогичных шуток. Не смешно?

— Нет, вполне терпимо, — говорю я. — Люди порой шутят и более плоско.

Почти  всех  ИскИнов  интересует  человеческий  юмор, но  он  тяжело  им  даётся. Ирония  или  сарказм  идут  легче. Но  смешат  их  не  совсем  те  вещи, что  вызывают  смех  у  людей, хотя  мехИИ  умеют  именно  смеяться, а  не  просто  имитировать  веселье.

Человечье дитя, обучаясь забавному, начинает с простейших шуточек, с пустячков, выстроенных на абсурде — заливается радостным смехом, надев варежку на ножку.