Я жил у рыбаков, больной, совершенно для них бесполезный, с полгода. То, что они не посадили меня в тюрьму и не выкинули в море, свидетельствует об их сердечной доброте. Затем по счастливой случайности я подружился с одним французом, образованным человеком, философом и литератором. Мы много беседовали с ним, и он вскоре догадался, что, несмотря на скромность моей одежды, я был не простого звания.

Он поселил меня в своем доме и пригласил из Парижа врача, который нашел мое состояние любопытным, но неизлечимым.

Мой друг возил меня и к другим врачам, но и те ничего не могли для меня сделать.

По-моему, только благодаря моему другу, который обеспечил мне отдых и занятия, подобающие моему подлинному положению, память ко мне вернулась. Перовое, что я вспомнил, — это твое лицо, Маргарет. Я ясно видел его перед собой, но прошло еще много времени, прежде чем я вспомнил, как тебя зовут и что ты моя жена. Потом, постепенно, все это пришло ко мне.

Меня охватило лихорадочное нетерпение, я рвался вернуться домой и найти тебя. Я с ужасом понял, что с момента нашей разлуки прошло три года.

Мой друг дал мне денег на дорогу и помог переправиться в Англию — это было нелегко, так как между нашими странами все еще шла война. Вернувшись, я узнал, что твой отец умер и ты исчезла. Старики, у которых ты жила близ Плимута, тоже умерли. Я чуть с ума не сошел, когда все мои попытки, отыскать тебе кончились неудачей.

Полтора года спустя мои обстоятельства изменились. Оба моих кузена погибли, сражаясь против Бонапарта, а мой дядя, граф Милбори, умер. К моему изумлению, я оказался единственным, наследником. Из бедняка, никому не нужного, кроме тебя, моя дорогая, я превратился в богача и обладателя старого и славного титула. Ты можешь себе Представить, как мне не хватало тебя?

— Мой бедный Фрэнсис! — заговорила леди Брекон. — Если бы ты только знал, как я страдала, как тосковала по тебе! После рождения моего третьего ребенка я уже не пыталась вернуться к жизни. Я хотела остаться одна со своими воспоминаниями о тебе. Мне казалось, то, что я сделала, было лучше для Вэйна. Отец оставил мне кое-какие деньги, но их было недостаточно, чтобы Вэйну жилось так, как я хотела. Я обманула лорда Брекона, и мое единственное оправдание только в том, что он был счастлив, считая Вэйна своим сыном.

— Тебе не в чем упрекать себя, Маргарет, мы поговорим об этом позже, а теперь, любимая, мне придется покинуть тебя.

— О нет, нет, Фрэнсис! — вскрикнула леди Брекон.

— Очень ненадолго, уверяю тебя. Но я должен вместе с Кэролайн отправиться на поиски Вэйна. Его нет сейчас в замке, и это еще одна история, которую слишком долго рассказывать. К тому же за сегодняшний день ты уже довольно пережила. Ты веришь мне, Маргарет, что я вернусь к тебе очень скоро? Нам с Кэролайн крайне важно найти твоего сына… и моего.

— Я сделаю все, что ты хочешь, — сказала леди Брекон, — но только, Фрэнсис, любимый мой, не задерживайся.

— Не беспокойся об этом, Маргарет. Мы уже и так потеряли слишком многие годы.

Он вновь поцеловал ее руки, но она отняла их и раскрыла ему объятия. Кэролайн отвернулась: слишком много нежности было в этом порыве для посторонних глаз.

Лорд Милборн вышел из комнаты ее светлости с таким счастливым лицом, словно годы отступили и он снова помолодел. Но, несмотря на все потрясения, он быстро отдал вполне конкретные и четкие распоряжения. Марию и камердинера Вэйна отправили как можно скорее укладывать вещи, для них и для багажа приготовили фаэтон, а Кэролайн с лордом Милборном уже спешили в его карете по дуврской дороге. Он держал ее за руку, и оба были настолько счастливы, что это невозможно было передать словами.

Ехали они быстро, остановившись лишь позавтракать в Сэйл-Парке, расположенном недалеко от Кентербери.